Лэйярд нащупал свой лук и подтянул поближе.
— Дай мне клинок, — прошептала я.
— Подожди. Видишь — Ула не боится, хотя их слишком много.
Я повернула голову в сторону рыси. Она просто стояла и смотрела в темноту.
— Волки напуганы, — продолжал он.
Я и сама успела заметить, что нами они не интересуются, а обходят костер и сбиваются в кучу, словно жмутся друг к другу. Хвосты поджаты, уши плотно прижаты к голове, морды опущены.
— Мне кажется, они ищут у нас защиты, — предположила я.
Снова раздался ужасный вой, на этот раз совсем близко. Среди волков усилилась паника, некоторые начали скулить.
— Лэйярд, я боюсь того, чего они… — не успела я договорить, как на холме появилась здоровенная зверюга. Она призывно и угрожающе завыла. Рядом с ней еще появилось около десятка таких же, они яростно стучали хвостами по бокам, бурая шерсть топорщилась дыбом. Это тоже были волки. Но огромные, в два раза больше известных мне.
Ула тотчас попятилась к дереву. Защитница, называется.
Громадное животное завыло еще раз, в ответ волки начали лаять и огрызаться, как дворовые псы. Тогда гиганты пошли в атаку. В несколько шагов они достигли нашей поляны. Костер их совсем не пугал, они с легкостью перемахивали через него. Волки поменьше бросались в атаку по нескольку на одного великана, но те разбрасывали их, клацая зубами во все стороны.
Лэйярд затащил меня вглубь шалаша. Я сидела, уткнувшись лицом в его куртку и затыкая уши. Визг, рев, рычание и глухие удары о землю ничем нельзя было заглушить. Лэйярд прижимал меня к себе, гладя по голове. Но я все равно не могла успокоиться, мне никогда не было так страшно, даже когда я встретилась с медведем. Они словно топтались по нашей крыше. Только бы не попасться у них на пути.
Постепенно звуки боя стали стихать, удаляясь все дальше. Очевидно, кто-то из них пустился в бегство, но противники на этом не останавливались.
Я вздохнула, отстранилась от Лэйярда и взглянула в его глаза.
— Сам первый раз вижу таких здоровых волков, — растерянно сказал он.
— Они что-то не поделили?
— Территорию, наверное.
Он выбрался из шалаша, чтобы поправить крышу и подбросить дров в костер. Я вышла следом. Дождя уже не было. Ула потихоньку спускалась с дерева, разминая лапы и спину.
— Ну что, Ула? Сама испугалась? — я почесала ее голову между мохнатых кисточек.
— Если бы опасность угрожала нам, она бы жизнь отдала. Но Ула знает язык животных лучше нас, поэтому поступила мудро, решив не вмешиваться.
