— Предупреждаю вас, здесь не дом свиданий... Я без комплексов, однако...
— Я жду сестру! — воскликнул Севр, потеряв терпение.
— Ах вот как!.. Сестру!
Теперь она ничего не понимала и не сводила глаз с Севра, стараясь разгадать, не водит ли он ее за нос.
— Может, все же в ваших интересах сказать мне правду?.. Раз вы не вор, не преступник, то можете открыться любому, если только речь идет не о семейной тайне.
— Вот именно. О семейной тайне.
— Ну что ж, как хотите!
Она повернулась на каблуках, как испанская танцовщица, ее платье раздулось, обнажив подвязки, и направилась в спальню. Тогда Севр окликнул ее:
— Мадам Фрек, клянусь, что это правда... Я жду сестру... Так что мне хотелось бы... поступить так, как вы предложили, ну, иначе говоря, я вас запру и позже поставлю в известность жандармерию... Конечно, это наилучший выход. Когда я увижу, что сестра пришла, то закрою дверь на ключ и уйду... Теперь желательно, чтобы вы молчали. Вы меня очень обяжете...
— Это настолько важно?
— Да. Никому не следует знать, что я жду сестру. И, видите ли, вы не могли бы описать меня несколько иначе, понимаете, о чем я говорю?
— Короче, вы не только держите меня взаперти в собственном доме, но и считаете нормальным сделать своей сообщницей в деле, о котором мне ничего не известно... Вам не кажется, что вы перегибаете палку, мсье Дюран?
Она несколько повысила голос, но, казалось, не очень рассердилась. Она делала вид, что возмущена, чтобы вызвать его на откровенность. Он развел руками.
— Весьма сожалею.
Она тут же передразнила его:
— И я сожалею...
Она прошла к себе в спальню и закрыла дверь. Севр понял, что все его планы рушатся. Если она сообщит его приметы и уточнит, что он ждал сестру, то у полицейских возникнут подозрения. Как избежать такой опасности?.. Как обезвредить женщину, которая думает лишь о мести? И к тому же, чем дольше он будет держать ее взаперти, тем больше навлечет подозрений. Придется все объяснить Мари-Лоре, а она от этого может совсем потерять голову. Что тогда? Он же не мог задушить Доминик, чтобы ей помешать... Сдавить руками ее шею... там, где кожа нежнее всего, где бьется жизнь... Сдавить бы хоть слегка, чтобы увидеть...
Дверь в спальню снова открылась. Доминик надела прозрачный пеньюар, слегка перетянутый поясом. На ногах у нее были марокканские туфли без задников. Пеньюар лишь слегка прикрывал ее тело. Она чувствовала себя превосходно. В руках Доминик держала небольшой флакончик и кисточку.
