— Не прикасайтесь ко мне, — сказала путешественница.
Она задыхалась, готовая вот-вот потерять сознание. Он сделал еще один шаг.
— Нет... Нет... Пожалуйста... Деньги здесь.
Она протянула ему сумочку с инициалами «Д. Ф», теми же, что и на будильнике.
— Я не вор, — сказал Севр.
К ней постепенно возвращалось хладнокровие, но от потрясения ее руки повисли вдоль тела, словно плети. Она уронила связку с ключами и не пошевелилась, чтобы ее поднять. Через мгновение она прошептала:
— Я могу сесть?
Они сидели, оба сбитые с толку, и наблюдали друг за другом с напряженным вниманием, опасаясь неловким движением вызвать самое ужасное. Но она приходила в себя быстрее, чем он. Севр имел опыт и «чувствовал» клиента. Он сразу отнес незнакомку к категории женщин, с которыми невозможно договориться, потому что они спорят, критикуют, грубят только для того, чтобы за ними осталось последнее слово. Он наклонился, поднял связку ключей и вставил ключ в замок. Она вновь потеряла самообладание, когда увидела, что он повернул ключ на один оборот и сунул ключи в карман.
— Дайте мне уйти... Прошу вас дать мне уйти... сейчас же!
— Я не собираюсь причинять вам зла.
Новая стычка. Она, очевидно, спрашивала себя, не с психом ли имеет дело. Он осознавал, что она ощупывает его взглядом, пытается увидеть его истинную сущность, не принимая во внимание бороду, морщины, возникшие от усталости, бледность лица. К Севру вернулась уверенность. Он взял чемодан и отнес в гостиную. Она последовала за ним, и он сразу же узнал запах духов, который тревожил его с первого дня. Она отгородилась от него столом.
— Верните мои ключи.
Теперь ее губы дрожали от гнева.
— Мне нужны ключи. Я здесь у себя дома.
— Где мсье Фрек?
Теперь счет стал один ноль в пользу Севра. Он угадал, что это лучшая тактика — интриговать, пугать, постоянно вызывать любопытство.
— Вы его знаете?
— Где он?
— В Валенсии, разумеется.
— Как вы сюда добрались?
— Самолетом.
— А затем?
— На автобусе.
— Он знает, что вы здесь?
— И что из этого?
Первый признак вульгарности. Он столкнулся с тем, что позволило бы Денизе назвать ее «простолюдинкой». Он стал отмечать про себя те ее черты, которые показались ему подозрительными: слишком высокая прическа, избыток косметики, слишком большая грудь, ярко-красные ногти, слишком толстые кольца. Не лишена элегантности. Довольно красивая. Кожу покрывал темный загар. Но и это стесняло Севра, как и глаза — слегка навыкате, светло-карие, говорящие скорее о вспыльчивости, чем о злобе.
