Мари-Лора ждала его в слезах.
— Послушай! — прошептала она.
Они подошли к двери курительной комнаты. Мерибель ходил взад-вперед. Его резиновые подошвы скрипели на плиточном полу, когда он поворачивался.
— Филипп! — позвала она.
— Убирайтесь! Оставьте меня! — заорал Мерибель.
— Филипп! Послушай меня!
— Если не отстанешь — стреляю через дверь!
— Видишь... Он совсем спятил!
Мари-Лора не переставала рыдать. Севр встряхнул ее, тоже впадая в отчаяние.
— Расскажи, наконец, что произошло? Когда я уходил, он не выглядел человеком, доведенным до крайности... Ты его в чем-нибудь упрекнула?
— Да.
— Что?.. В чем?
— Не знаю. Я сказала ему, что он страшный эгоист... Что из-за него я несчастна. Идиотская ссора!
— Ну и?
— Тогда он закрылся на ключ.
— Ах! Пожалуйста, перестань реветь.
Мари-Лора разрыдалась еще сильнее. Он снова подошел к двери.
— Филипп!.. Открой... Давай поговорим...
— Убирайся!
— Бог мой! Образумься!
Вдруг Севру показалось, что он догадался... Но в присутствии Мари-Лоры объясниться было невозможно.
— Подожди меня здесь. Я посмотрю, нельзя ли забраться через окно.
Он отправился в обход через сад, дождь и ветер уже тогда застилали ему глаза. Он постучался кулаком в тяжелый ставень.
— Филипп!.. Я один!.. Ты слышишь, Филипп?
Буря завывала так, что ему пришлось приложить ухо к мокрому ставню.
— Филипп! Отвечай!.. Я понял... Филипп... Это из-за женщины, да?
Он был уверен, что Филипп открыл окно и стоял за ставнями.
— Все это можно уладить.
Наконец совсем близко послышался дрожащий голос Мерибеля:
— Я хочу с этим покончить. Нет больше сил.
— А я тебе говорю, что все еще можно уладить.
— Нет.
— Мы вернем долг.
— Нет.
Казалось, он никогда не забудет происходившего.
Однако сейчас эти сцены почти не вызывали у него прежних эмоций. Он превратился в стороннего наблюдателя. В ветвях груши, росшей поблизости от него, свистел ветер; ведро, висевшее у колодца, билось о его край. Внезапно сильный грохот прервал бессмысленный диалог.
— Убирайся! — закричал Мерибель. — Прикоснешься к двери — стреляю.
Он обращался к Мари-Лоре. Идиотка! Она все испортила. Он вернулся бегом. Мари-Лора пыталась разбить замок топором.
— Брось!
Она не послушалась, и Севр вырвал топор из ее рук.
— Я вас предупреждал!..
Это был голос Мерибеля, искаженный от страха, гнева, охватившей его паники. И тут раздался выстрел — такой близкий, такой мощный, на какое-то мгновение он их оглушил, и они не поняли, выстрелил Мерибель в них или в себя. С потолка упал кусок штукатурки. Запахло порохом. Мари-Лора застонала. Тогда Севр схватил топор и начал изо всех сил рубить дверь. Наконец она треснула. Еще несколько ударов, и он просунул руку в щель, нащупал ключ изнутри. Дверь открылась, и Севр увидел тело. Нет! Вначале он увидел кровь.
