Официальной причиной столь дикого поведения была злокачественная опухоль десны, давшая метастазы в головной мозг. Но, зная нравы великих князей, Николай Александрович сильно сомневался в этом. Да, опухоль десны вполне могла иметь место. Но она вряд ли была виной такому вызывающему поведению… Особенно если знать одну любопытную деталь. В конце войны 1877–1878 годов Александр II не позволил брату занять Константинополь. А ведь его уже никто не защищал и достаточно было только войти. Остановил в Сан-Стефано экстренной телеграммой. Вот Николай Николаевич с тех пор и в депрессии. Ведь ему обломили совершенно невероятный триумф – освобождение Константинополя, одного из трех наиболее значимых христианских городов, – из векового плена магометан. С тех печальных дней Николай Николаевич и пошел вразнос, словно с цепи сорвавшись. И закономерное наказание в 1882 году принял как новое желание его унизить и оскорбить. Поэтому, углядев в Алексее Александровиче собрата по несчастью, бросился с яростью его защищать. Как самого себя.
Так и сидели.
Николаевичи с Александровичами увлеченно ругались, стараясь не скатываться к откровенному мату. Император и его мама больше наблюдали за этим цирком. А остальные члены августейшей фамилии разделились между полюсами. Среди Александровичей только у Владимира были дети, но мало. А вот у Николаевичей потомства хватало. Из-за чего их сторона выглядела более значимой.
Однако такое положение дел не вводило Императора в чувство блаженных иллюзий. Он прекрасно знал, что за Александровичами стоит как минимум львиная доля флота, гвардия и столичный военный округ. Благодаря прикормленным людям, обязанным им карьерой и положением, связывающим свое будущее с этими великими князьями. То есть, несмотря на малочисленность, реальная власть была за ними, во всяком случае, в столице.
Поэтому-то Император сам и не стал с ними особенно собачиться, позволив заслуженным, но серьезно ослабленным в политическом плане старикам отчитывать дураков-племянников. Внемлют? Нет. Без всякого сомнения. Но Николаю это и не требовалось. Он вел другую игру. Из-за чего Мария Федоровна бросала на сына задумчивые, подозрительные взгляды. Она, очевидно, не понимала цель всей этой буффонады…
1889 год, 14 марта. Санкт-Петербург
Семейный совет закончился ничем. Августейшие особы не сумели договориться. Скорее окрысились друг на друга. Чего, среди прочего, Император и добивался.
