— Что вы задумали? — напрямую спросил Сельмунд.
— Во-первых, — загнул палец Хродгар, — отправить Тивара на вечную охоту. Больше нога его не ступит в Гримсаль. А во-вторых, как было сказано, убить твою жену.
— Как вы собираетесь это сделать?
— То наши трудности, — отрезал Хродгар.
— У меня будет к вам просьба, — неуверенно проговорил Сельмунд, пряча взор. — Кольгрим…
— Э нет! — вскинул руки Хродгар. — Это — твоя трудность.
— Но что вам стоит? — с недоумением и мольбой воззрился Сельмунд на викингов.
— Гляжу я, — презрительно бросил хёвдинг, — ты боишься мести мальчишки…
— Я займусь этим, — неожиданно перебил Хаген.
— Уверен? — Хродгар тревожно глянул на друга.
— Не за так, — продолжил Хаген. — В обмен на услугу. Тебе, герре Сельмунд, должен быть знаком некто Альвард Учёный. Я видел его в городе.
— Он жив ещё? — вскинул брови регинфостри.
— Представь себе. Возьми его назад ко двору, вместе с сыном, причём немедленно. И можешь быть уверен, что королевич не увидит нового дня.
— На это я согласен, — кивнул Сельмунд, — но вряд ли Альвард отблагодарит тебя. Великовата цена для его возвращения к хорошей жизни.
— Альвард не узнает, — потребовал Хаген. — Ведь не узнает, не так ли? Старик был хорошим учёным, а малец не будет хорошим королём. Больно болтлив.
— По рукам, — вздохнул Сельмунд.
— А своей королеве скажешь, — добавил Хродгар, — что мы отказались от дела. Ибо я с ней прощаться не намерен. И уж постарайся, чтобы она тебе поверила.
Когда Хаген и отряд стражников из дворца прибыли к убогой хижине Альварда, то повстречали там давешних разбойников. Они пришли к старику стребовать должок его сына, но немного опоздали. Завидев стражу, головорезы застыли, как тролли под ярким солнцем, и долго провожали глазами торжественный поезд. Разумеется, рисковать из-за сотни марок не стали.
— Будет у меня поручение к твоему сыну, — сразу же сказал Хаген Альварду, прерывая начавшийся было поток благодарностей, — вот деньги, пусть купит три бочки смолы и спрячет где-нибудь в развалинах недалеко от Хаугенфельда.
— Вряд ли он согласится, — с сомнением покачал головой старик.
— Ты не понял? — негромко, но жёстко проговорил Хаген, глядя в глаза учёного глазами викинга. — Я не спрашиваю его согласия. Я ему приказываю. Я ему плачу. На правах помощника державного советника. Мне насрать, что он боится. Мне насрать, что у него похмелье. Мне больше не к кому обратиться. Поясни ему, да не мешкай. Наш друг Хравен видел там пустую пивную «Слепая подкова» — место подходящее.
