Сельмунд поднялся, отодвигая кресло для госпожи:
— Солнце чертога озарило наш зал! Пьём в твою честь, Фрейя Коллинга.
И — да, выпили. Снова зажурчала музыка.
— Кто это? — негромко спросил Хаген у соседа — какого-то городского советника.
— Хейдис, дочь Брокмара, херсира… нет, уже ярла в Южной четверти, — снисходительно пояснил тот. — Вдова Тивара Хорсесона, бывшего нашего конунга, светлая ему память, и матушка наследника престола, Кольгрима Тиварсона.
— А этот милый малыш — это и есть наследник? — уточнил Хаген.
— Именно, — милостиво кивнул собеседник, — его тут так все любят, что позволяют обедать за одним столом со взрослыми. Наверное, не стоило бы, но наша королева перенесла столько горя, что пусть бы. Чем бы, как говорится, не тешилось…
— Так это и есть знаменитая красотою Фрейя Коллинга! — тихо воскликнул Хаген. — Я слыхал, она обручилась с вашим альдеборгманом после смерти супруга. Верно ли это?
Советник резко переменился в лице. Пробурчал:
— Женщине надобно как-то жить.
И уставился в свою миску, явно не желая продолжать разговор.
Хаген украдкой взглянул на Хейдис. О, никто не назвал бы её недостаточно красивой! Невысокая, но дивно сложенная, на вид никак не старше тридцати зим, одетая в синие и зелёные шелка. Убранная драгоценностями, да не так, как древо на праздник Йолль, а скромно, но со вкусом: тут — серьги с красным янтарём, там — колечко с винстейном[7], обручальный перстень, само собою, свитый змейкой серебряный браслет. На пышной груди — ожерелье из мелких самоцветов, словно тонкая радуга. В огненно-рыжих волосах — янтарный венец. Лица через весь стол Хаген толком не рассмотрел, хотя сразу было видно: королева умеет подать себя и нести, не расплескав. Милостивая и сдержанная, обольстительная и недоступная… «Был ли счастлив с тобою твой прежний супруг, Тивар кольцедаритель? — подумал Хаген. — Легко ли тебе дышится при дворе? Ох, не похоже. Триста марок взял бы я за тебя на Эрсее, четыреста — в Хлордвике, и всю тысячу — в Кериме. Фрейя, Блещущая Доспехами? О нет, эта Фрейя иным блещет».
Когда обед завершился и люди разошлись, Сельмунд жестом подозвал викингов и указал им сесть рядом. Королева и её сын всё сидели подле регинфостри. Хейдис спросила, лукаво сверкая глазами — ярко-зелёными, словно вешняя зелень побегов:
— Кто эти люди, дорогой мой супруг, обликом схожие с волками волн?
— Любознательная моя жена, — притворно вздохнул Сельмунд. — Это наши гости, купцы с побережья. Из Хлордвикена, коль память меня не подводит?
