Похищение Прозерпины | страница 81
— Что вы наделали! — «сокрушался» Сергей. — Ведь завтра начальство выгонит его с работы. Еще бы, упустил такого важного большевика! Ах вы, безжалостные московские варвары!
Скорый поезд тем временем уносил Петра Ивановича в «вечный город» — Рим.
Уже перед тем, как идти спать, Сергей посмотрел на товарищей и еще раз сокрушенно произнес:
— Ай-ай-ай! Что вы наделали!
Наутро «мышиных» глазок уже не было, и оставшиеся дни друзья свободно гуляли по городу.
КОРОЛЬ УПАЛ
Приземистый «кадиллак» на секунду припал на правые колеса и, скрипнув шинами по полотну дороги, сделал резкий поворот. Алехина кинуло в сторону; он скользнул спиной по кожаному сиденью машины и мягко ударился плечом о соседа. Это вывело Алехина из задумчивости. Он посмотрел через широкое лобовое стекло: навстречу бесконечной лентой быстро неслась извилистая горная дорога и исчезала внизу под машиной. Плотный, широкоплечий водитель — владелец «кадиллака» — с показной небрежностью вращал рулевое колесо и, не снижая скорости, с ходу брал частые виражи.
«Богатый человек — не жалеет машины! — с завистью и злостью думал о нем Алехин. — Этому война пошла на пользу». И тут же по укоренившейся с детства привычке контролировать свои чувства рассудил: «Какое же ты имеешь право на него злиться? Любезный господин, сам предложил отвезти тебя в Эсториаль. Трясся бы сейчас в автобусе! А зависть?! Не ты ли говорил всегда, что это худший из людских пороков?»
И Алехин вновь углубился в свои печальные мысли. Вот уже семь месяцев как кончилась мировая война, а в его жизни не произошло никаких изменений. Все те же вынужденное безделье и одиночество. О нем совсем забыли — нет приглашений на турниры, никто не зовет давать сеансы. Неудивительно: шахматы в Португалии никогда не были популярны. Еще счастье, что есть Люпи, иначе совсем пропадать! Да, Люпи — настоящий друг, спасибо ему; что организовал пансион в Эсториале. Пусть из милости, пусть благотворительность, зато хоть крыша над головой будет, кусок хлеба… Что бы он иначе делал? В кармане ни единого центаву! Все сбережения давным-давно кончились: берег про черный день, а жить на них пришлось долгие годы!
Алехин с благодарностью посмотрел на своего соседа. Люпи сидел неподвижно, откинувшись на сиденье и вытянув ноги. Поймав на себе взгляд Алехина, португалец повернул голову. На его худом бледно-коричневом лице промелькнула добрая улыбка.
— Вы написали письмо Дюмонту? — тихо спросил он.
