Пришелец медленно повернул голову, приподнялся со стула, выпустил изо рта дым так, чтобы не задеть никого струей, и тихо сказал:
— Пардон…
В этом грассирующем «пардон» было что-то необычное, остановившее на миг подошедшего мужчину; однако, преодолев смущение, он продолжал допрашивать странного гостя, размахивая возле его лица растопыренными пальцами.
— Это что? Папироса! А курить-то в клубе, что? Нельзя!
Гость неподвижно смотрел на говорящего, лишь изредка кивая головой.
— Пардон, — снова повторил он, не зная, куда девать зажженную папиросу. Его растерянность окончательно умилостивила блюстителя порядка, и он произнес уже с улыбкой, дружелюбно:
— Ну, если вам, так сказать… Можете курить в специальной комнате. Пойдемте, я вас провожу!
В курительной было человека три. Завидев седовласого мужчину, они перепугано спрятали за спину папиросы, но, сообразив, что здесь курить можно, жадно сделали несколько затяжек.
Гость посмотрел на своего спутника, приведшего в смущение стольких людей, спросил:
— Вы пожарный?
— Околоточный! — выпалил директор шахматного клуба. Странный посетитель ему явно нравился. Гость напоминал кого-то давно знакомого, кого он когда-то видел или о ком читал в книгах.
— Вы первый раз в клубе? — спросил директор после некоторого молчания.
— Да, я из другого города… с юга, — медленно объяснял посетитель. — Вышел на пенсию, совсем переехал в Москву. Спросил: где шахматное кафе? Дали адрес… И вот я здесь.
— Это не кафе, это Центральный шахматный клуб, — поправил директор.
— Странно… первый раз вижу, — продолжал гость, не обратив внимания на слова директора, — шахматное кафе — и нельзя курить!
Директор уставился в изумлении на собеседника.
— Вы что, вообще-то?.. — вернулся он к прежнему тону. — Кафе! Придумает тоже! Вы откуда сами-то? Как ваша фамилия?
— Извините, но фамилия моя вам ничего не скажет, — тем же спокойным тоном продолжал пришелец. — Если уж вы так настаиваете, меня зовут Марабу… Говорит вам это что-нибудь?
Брови директора поднялись в изумлении.
— Марабу?! Такой рассказ есть у Куприна…
— Вот, вот, — радостно закивал гость. — Я и есть один из героев этого рассказа.
— Но ведь это было давно, много лет назад? — не понимал директор.
— Я тогда был еще очень молод, — пояснил гость. — Мне даже не позволили сыграть в сеансе… Ну и шутку выкинул Александр Иванович! Гамбит Марабу! Конь бе-один, бе-три. Придумал тоже!
Гость кончил курить, коленчатой, как лапа марабу, рукой притушил окурок и сделал шаг к выходу. Директор провел его через полутемный коридор и открыл дверь в маленькую комнату, отделанную мореным дубом и обитую красной материей. Это была святая святых клуба — комната гроссмейстеров.
