— О, это многие умеют! — воскликнул Ауес.
— Нехитрое искусство, — поддержал его Земиш.
— В том-то и дело, что очень, очень хитрое. К сожалению, психология шахматной борьбы совсем еще не разработана. Пока изучают лишь теоретические варианты. Нет, это тоже нужно, — поспешил добавить экс-чемпион, вспомнив, что Земиш является отличным знатоком именно теории дебютов, — но я верю, что будущее поколение шахматистов начнет уделять самое серьезное внимание психологии шахмат.
Хозяин поднялся с кресла. Кончилась сигара, а без нее он не мог жить ни минуты. Он достал из шкафа маленький полированный ящик, вынул из него сигару. Когда крышка ящичка открылась, комнату наполнили звуки неаполитанской песни. Ласкер рассказал, что эту шкатулку ему подарили итальянские шахматисты.
— Я утверждаю, что в двенадцатой партии играл не Капабланка, — вернулся к прерванному разговору Ласкер. — В самом деле, посмотрите, какие ходы делали черные. Даже не верится, что это играл мастер.
— Вот именно. И это Капабланка, с его знаменитой интуицией, точностью, — поддержал хозяина Ауес.
— Завтра он сам не узнает свои ходы, — продолжал экс-чемпион, — не поверит, что это он так плохо играл. Но после поражения он просто не в состоянии делать хорошие ходы — все привычные качества шахматного борца у него пропали… Есть три категории шахматистов, — продолжал Ласкер после небольшой паузы. — Одни после проигрыша играют так, будто ничего не произошло. Сила игры их не падает, нервы целиком контролируются разумом. «Грогги» у таких шахматистов короткое, проходит быстро и на последующей игре не отражается.
— Кто, например, доктор?
— Такими были Стейниц, Шлехтер. Из живущих сейчас — Видмар. Думаю, что ваш покорный слуга также относится к этой же категории.
— Вы что, совсем не расстраиваетесь после поражения? — спросил хозяина Ауес. — Вам все равно: выиграли вы или проиграли?
— Конечно, расстраиваюсь. Кому приятно проигрывать? Но нужно уметь сдерживать себя, чтобы на следующий день играть с обычной силой и уверенностью. Такого равновесия мне, к счастью, удалось добиться.
— А что Капа? — спросил Земиш. Многое из того, что говорил экс-чемпион, было известно Земишу по собственному опыту, однако и ему эта своеобразная классификация мастеров была интересна.
— Капабланка редко проигрывает, в этом особенность его стиля, но, может быть, именно поэтому проигрыши сильно отражаются на его психике. В его практике редки случаи, когда он проигрывал две партии подряд, но это лишь потому, что на следующий день после поражения он, как правило, избегает боя и делает быструю ничью. Ему нужно время, чтобы прийти в себя.
