– А видели рекламу новых таблеток от менструальной боли? Оказывается, это старый добрый ибупрофен, и ничего больше. Но стоит на пару фунтов дороже, потому что продается в милой розовой коробочке – вот и вся разница.
Эмбер снова ткнула в меня пальцем.
– Нет, Эмбер, правда, мне впору уже защитными очками запасаться!
Но она и в этот раз не обратила на меня внимания – слишком уж увлеклась собственной мыслью.
– Замечаете, какое тут кроется противоречие?! Месячные преподносятся как что-то мерзкое и неприглядное, при этом товары, связанные с ними, продаются в милых розовых упаковочках, дескать, «малышка, не переживай, даже в эти дни можно пахнуть розами и заниматься кикбоксингом!».
Лотти кивнула:
– Согласна. Почему бы не догнуть эту линию до конца? Если менструация – это так мерзко, то зачем преподносить ее в таком расфуфыренном, подслащенном виде? Не логичнее ли продавать тампоны в черных коробках с бесплатной шоколадкой внутри?
– А на упаковке писать слоганы вроде «Все претензии к Еве!» или «Таково ваше бремя», – добавила я.
Девчонки так расхохотались, что я потом еще минут десять гордилась собой. Что было очень кстати, ведь вскоре Эмбер со свойственной ей пунктуальностью объявила перерыв на сырные закуски. Я молча наблюдала за тем, как они обе ныряют в большую миску с сырными палочками, а их пальцы раз от разу приобретают все более яркий желтый цвет. В конце концов Лотти с энтузиазмом облизала пальцы и снова полезла в миску. Мой желудок болезненно сжался. К горлу подкатил ком.
– А ты не хочешь палочек? – спросила у меня Эмбер. Все губы у нее были в оранжевых крошках.
Я покачала головой:
– Спасибо, я сытая.
– Точно?
Эмбер схватила миску и поводила ею у самого моего носа. Желудок опять сжался, закрутился в тугой и болезненный узел.
– Я… я…
На мое счастье, тут в спальню ворвался младший братец Эмбер и спас меня. Он закутался в большое банное полотенце, а мокрые волосы торчали во все стороны. Его можно было бы даже назвать милашкой, если б он не провозгласил:
– Эмбер – большая жирная лесбуха!
– Крэйг, а ну пошел вон из моей комнаты! – завопила Эмбер, тут же вскочив на ноги.
– Лесбуха, лесбуха, лесбуха!
– ВОН!
– Рыжая лесбуха! У тебя же в спальне ни разу парня не было, а! – насмешливо подметил он. – Лесби, лесби, лесби!
Мы с Лотти печально переглянулись.
– Пошел вон, гаденыш мелкий.
– У меня зато на лобке рыжие волосы не растут! Они после тебя по всей ванной валяются! Рыжий лобок, рыжий лобок!
