— Пожалуйста, — протягиваю Илюшке исписанный листок. — Читай вслух и рассуждай, а я тебя поправлять буду.
Наконец с задачей покончено. Теперь и погулять можно.
— Долго не задерживайтесь! — кричит нам вслед Илюшкина мать.
На дворе метель, ветер толкает в спину. Натягиваем свои малахаи на самые глаза и бежим на Верхнюю улицу.
Наша изба темная — значит, мама еще не вернулась с работы. Рядом, в Таниных окнах светится огонек. Илюшка по сугробам подбирается к самому дому. Зовет меня. Но я не иду.
— Только мать дома, — говорит он, возвратившись.
— Не связывайся с ними. Ты же знаешь, какие они.
— Подумаешь! — смеется Илюшка. — Ты про ту шутку на току вспомнил.
— Это не шутка, — возмущаюсь я, — а самое настоящее воровство.
— Ну, ладно, ладно, пускай по-твоему, — быстро соглашается друг. — Айда к тетке Мархве, на посиделки!
Бежим дальше. На ходу теплее. Илюшка далеко обогнал меня — несется, как паровоз. Бегать — не задачки решать.
— Эй, подожди, — кричу я, но встречный ветер относит мои слова назад и Илюшка их не слышит. Как тогда на озере.
Неделю назад Илюшка вот так же, во всю прыть, хотел перебраться на другой берег озера. Лед трещит, ломается, мы кричим ему: «Остановись, провалишься!» Куда там! Ничего Илюшка не слышит, и вдруг смотрим — пропал, ушел под лед, только шапка торчит из воды. Всей гурьбой бросились к нему на помощь, но не успели добежать — Илюшка сам выскочил из воды, встряхнулся, как собачонка, и помчался в деревню. Отлежался на горячей печке и утром в школу пришел как ни в чем не бывало.
А вот и дом бабки Мархвы. Илюшка уже ждет меня у крыльца. Не спеша отряхиваем снег с валенок, малахаев, без стука открываем двери и входим.
Изба полна народу. Светло, тепло. Девушки с рукодельем расселись вдоль стен.
— А, женихи пожаловали! — усмехается бабка Мархва. — Проходите, не стесняйтесь!
Девушки вздыхают. Тетя Марья говорит:
— Ах, господи, с кем ведь остались…
Илюшка осмелел:
— Вася тебе писал, что придет с войны и поженитесь.
— А ты-то откуда знаешь? — удивляется тетя Марья. И краснеет.
И правда, откуда?
Илюшка объясняет как ни в чем не бывало:
— Письмо вчера в дверях торчало, я и прочел.
Все смеются: вот озорник! Тетя Марья не знает, куда глаза деть от стыда, а тетя Дарья говорит рассудительно:
— И смущаться нечего. Конечно, каждый солдат мечтает вернуться к своей невесте. Разве не так, девушки? Лишь бы война поскорей кончилась — свадьбы сыграем!
Девушки потупились, жужжат веретена в их ловких руках, кто-то неуверенно затянул песню, ее подхватили. Теперь уже поют все, даже бабка Мархва. Только мы без дела, слушаем песню да смотрим, как ладно работают девушки — одни прядут, другие вяжут или вышивают.
