Еще через два часа мы становились на бочку в гавани, из которой начиналось наше мореплавание. На яхту жалко было смотреть: стёкла иллюминаторов мутные от соли, под тузиком мотаются обрывки страховочных концов, нос палубы в водорослях, кокпит весь завален верёвками: целыми и оторванными. А у меня уже настаёт отходняк, делать ничего не хочется. В кокпит выбирается выспавшаяся Сашка: «Пап, ты отдыхай, мы с мамой всё свернём!» Благодарно киваю, спускаюсь в салон, выключаю рацию… На камбузе в раковине стоит кастрюля, а в ней – лучшее в мире, размешанное качкой с невозможной тщательностью, тесто для оладьев.
Часть 12
Серебро в слитках и оружие всё ещё лежит там, где зарыл его Флинт
Мы сидим под навесом на веранде ирландского паба «Молли Малоне». В динамиках играет традиционная скрипочка, я пью утренний чай (как обычно у них, ирландцев, перестоявший). Да, в отличие от предыдущих наших анабазисов, заботами Веры, чайник и запас чая мы привезли с собой, и я от него а походе не отвык. Остальные взрослые члены экипажа смакуют кофе – растворимый местный горлодёр, в самый раз для суровых мореманов. Детки угощаются необыкновенно вкусным морсом из четырёх сортов фруктов: манго, папайи, гуайявы и еще чего-то. Егор собирается заказать такой же, но с ромом. Сегодня можно: через три часа ему улетать.
Мы сдали лодочку, прибранную и умытую, с чистой палубой и аккуратно свёрнутыми парусами, на руки ошеломлённому капитану Сэму. Он обошёл с нами всю яхту, потрогал иллюминаторы, провёл руками по тузику и, всё еще не веря своим глазам, спросил:
− А вы что, с Кулебры позавчера пришли?
− Ну да – кивнул я.
− Офигеть! – выдохнул он – Я, если честно, ожидал драмы: порванных парусов, потерянного тузика, что там еще?
− Два блюдца и чашка – сказал я, – И еще верёвки вот, перетёрлись, порвались…
− Офигеть! – повторил Сэм – Верёвки у них порвались…
Больше вопросов у него не было. Он посмотрел, как я заправляюсь (Вера на случай пролива держала наготове бутылку моющего средства), спросил, где мы учились парусному делу, загрузился в яхту и, уже заведя мотор, сказал:
− Ну, ты, это, заходи, если что… У нас тут пятидесятифутовик есть, катамаран, опять же…
Вот так и завершились наши карибские приключения. Оставалось только приехать в аэропорт, снова поодиночке, опять пройти таможню, доказав, что мы не верблюды и не замышляем терактов, и вернуться в дождливый апрель северо-востока.
«Неужели всё?» – спросит читатель – «А как же рассветные скалы Французского Рифа, как же бухта Рождества?»
