Теперь Станиславу было все равно, кого приведут ему в дом. А тетка нашла девушку из пригородных мещан — какую-то свою дальнюю родственницу.
...Тогда она была высокая — на голову выше Коршунова — девка, здоровая, с карими, навыкате глазами. Коршунов ее боялся. Альбина почему-то все хмурила рыжеватые брови, кричала на него, как на мальчишку. Да он тогда и был мальчишкой.
Мужчины грубо посмеивались над ним, предлагали свою помощь. Коршуков отмалчивался, замыкался в себе, старался не бывать на людях. Тянул опротивевшую лямку усердного хозяина. С ним никто, понятно, не считался. В деревне все решали с Альбиной.
Через четыре года немилой, надоевшей жизни Коршукова призвали в Красную Армию. Альбина всю ночь проплакала на его груди, но Станислав знал, что она жалеет его работящие руки. В армию он шел с радостью.
Полтора года пролетели, как добрый сон. Надо было возвращаться домой. Коршуков подумал, подумал и остался на сверхсрочную.
Еще один год пролетел незаметно, а потом как снег на голову свалилась Альбина со своим двоюродным братом Василем Сухаревским. Альбина плакала, слюнявила платок, упрашивала Коршукова вернуться домой. Сухаревский тем временем обивал пороги начальства.
Они добились своего. Обратно ехали втроем. Коршуков исподлобья следил за женой. Она, кажется, раздобрела и словно помолодела, но была все такой же — чужой ему и далекой.
Сухаревский советовал домой не возвращаться. Что там делать, если, по всему видать, скоро начнут создавать колхозы. Коршуков не возражал, не упрямился.
Он устроился на инструментальной фабрике. Работал как вол, по двенадцать часов в сутки не выходя из цеха. Как ударнику, ему дали квартиру. Альбина стала горожанкой. Говорила по-городскому, читала старые истрепанные романы, ухаживала за четырьмя пушистыми кошками. Детей у нее не было.
В числе двадцатипятитысячников зимою тридцатого года Коршуков поехал в деревню, домой. Альбина осталась в городе. Пути их медленно расходились, и никто не жалел об этом, Коршукову просто не хватало времени думать о жене. Работал он тогда в МТС.
Однажды — это было в разгар жатвы — его вызвали в райком. Заседание затянулось, и он решил переночевать у Альбины.
Она открыла ему дверь и растерянно отступила. Из спальни вдруг долетел басовитый мужской голос: "Аля, кто там? Не за мной ли?"
Коршуков опешил, посмотрел на жену с изумлением. Этого он не ожидал. Захотелось увидеть того чудака, что погнался за этой перезревшей кралей. Рывком открыл дверь. На кровати с газетой в руках лежал толстый лысоватый человек. "Где я его видел?" — подумал Коршуков.
