Женщина и дочь тихо устроились в углу и не мешали мне, не смея даже разговаривать. Видя все эти страшные раны, на них давило чувство вины. Особенно на женщину. Я не на много старше ее дочери и вина до кучи усиливалась материнским инстинктом.
По мере наполнения сосуда телесной сущностью, я перенаправлял ее на заживление ран. Разорванная кожа медленно сходилась и соединялась, образуя здоровые розовые рубцы.
Природной энергии в расщелине собралось так много, что я мог бы практиковаться здесь как в массиве по меньшей мере полмесяца. Такое хорошее естественное и неизвестное место для практики нечасто встречается.
Закончив с исцелением, я развеял технику и открыл глаза. Женщина это заметила и подобралась, случайно разбудив дочь, которая успела уснуть у нее на плече. Дело не в том, что я долго практиковался, просто она наконец была в безопасности и смогла расслабиться, на что организм отреагировал соответственно.
— Меня зовут Мэй. Это моя дочь Ханюль. А как тебя зовут? — спросила женщина.
— Шин, — ответил я.
— Спасибо, что спас нас, Шин, — сказала она с теплой улыбкой. — Если бы не ты, боюсь с нами….
Не успела она договорить, я перебил ее:
— Не стоит меня благодарить. По правде, я пришел не для того, чтобы вас спасать. Так совпало.
Я встал и начал разминать затекшие конечности.
— Так я и думала, — печально вздохнула она. — Мэй здесь не причем.
— Да. Вам просто повезло, — подтвердил я ее мысли и направился к выходу.
— Вставай, Ханюль, — сказала она дочери.
— Не надо, — поспешно остановил я их, — мы не уходим. Это я возвращаюсь в пещеру. Один. Вы ждете меня здесь.
— Возвращаешься? Зачем? — спросила она с легкой паникой в голосе. Ведь если я не вернусь, одни они без сомнения сгинут на этой горе.
— Я пришел за ними и не уйду, пока всех не убью, — ответил я и продолжил двигаться к выходу, пообещав напоследок: — Не волнуйтесь, я обязательно вернусь.
Глава 24. Заканчивая начатое
С момента, как я увел мать и дочь из пещеры и вернулся обратно, свет луны уже стал пробиваться сквозь плотные туманные облака. Вечер сменился ночью.
За прошедшее время, а это где-то два — два с половиной часа, многое могло произойти. Двое оставшихся бандитов могли уйти или вернуться их старшие братья и лидер. С замиранием сердца я неторопливо приближался к пещере.
Внутри уже не горел свет, не доносились оттуда громкие мужские голоса. Лишь гнетущая тишина исходил из ее черного нутра.
Я не спешил входить в пещеру и использовал телесную сущность, чтобы стимулировать слух. Почти сразу довольная улыбка появилась у меня на лице.
