Чувствуя радость ребенка, получившего новую игрушку, я забавлялся новой способностью. Нагревал предметы и рассматривал их, меняя расстояние и теплоту нагрева. Я провел за этим занятием не меньше часа, пока, наконец, не «наигрался», и направился назад на террасу. Пребывая в приятном волнении, я не сомневался, что не усну, и решил еще раз отдать должное цыпленку Лискера. На диванчике, становящимся все более родным, я с удовольствием съел еще четверть птицы. Завернутые в пакет остатки закинул под стол, надеясь, что до утра пища не испортится. Напившись воды, я вытянул ноги, насколько позволяла длина диванчика, и засунул в ухо бипер «Часового». Монитор поставил на стол, в качестве опоры использовав флягу. Лестница, освещенная луной, по-прежнему смутно отображалась на экране. Под боком лежал SCAR. Чувствуя себя уверенно, наверное, впервые за последние сутки, я закрыл глаза. Вместо баранов я стал просчитывать тактические варианты. Мысли однако путались, постоянно перескакивая с одного на другое. Тепловидение. Грегори. Изабель. Зачем я так подставился? Я ее не знаю… Интересно, в игре ли Вождь. Жив ли Кид… В конце концов, я провалился в сон.
Мешанина мыслей перешла в дикий коктейль кошмарных эпизодов и нелогичных происшествий. Снился Лискер, снилась мама и сестра, которые, по уверениям Озмунда, заболели сильнее. Снилось, что я иду на встречу с родными, но неожиданно они превратились в семибистов и набросились на меня. Я снова очутился на поезде и тщетно пытался увеличить скорость, давя на рычаг. Вагон бешено мчался по тоннелю, но монстры догоняли. В какой-то момент я увидел Кристиана, сидящего на полу в кабине. В груди его зияло отверстие от выстрела, но, как ни странно, он был жив и пытался мне что-то сказать. У меня не получалось разобрать его слова из-за шума локомотива. Жестами он попросил меня приблизиться. Приложив ухо к его губам, я вслушался. Неожиданно громко он закричал: «бип-бип-бип!».
Я подскочил на диване, проснувшись. В ухе продолжал истошно верещать бипер, усиливая дезориентацию от нахождения в незнакомом месте. В раздражении вытащив наушник, я, наконец, сообразил, где нахожусь. Быстро и бесшумно подготовил винтовку к стрельбе и схватил со стола монитор «Часового». На экране были видны только слабо освещенные ступени лестницы. Я сполз с дивана и подобрался поближе к спуску. Снизу доносились еле слышные звуки, шорохи. Предполагая, что кто-то пытается вскрыть двери, я отполз за диван, наиболее удаленный от выхода. Сориентировался по времени, проспал часа четыре. Я переключил внимание на монитор «Часового» и замер в ожидании. Пара томительных минут, и в кадре появился силуэт, крадущийся к лестнице. Насколько позволяла судить картинка, гость был не вооружен. И фигура была какая-то щупленькая. Я ждал. Подойдя к подножию лестницы, гость задрал голову наверх и замер в нерешительности, но потом все же покрался по ступенькам. Я встал на одно колено, положил монитор и уперся свободной рукой в пол. В напряжении, готовый к толчку, я не сводил глаз с экрана, ожидая, когда визитер полностью выйдет наверх. Дойдя до края лестницы, он остановился. Изучал обстановку, осторожно выглядывая на террасу. Видимо успокоенный моим отсутствием, он продолжил подъем. Наконец в кадре остались только ступни. Неожиданно он бросился вниз. В руках у него был мой рюкзак. Перескочив диван, я пустился вдогонку. С грохотом сбежав по ступеням, я увидел метнувшийся к дверям силуэт. К счастью, он не потрудился размотать проволоку с ручек дверей, лишь ослабив ее, и теперь пытался улизнуть в узкую расщелину, через которую пришел.
