Мы крепко обнялись. Я был безумно рад, что судьба послала мне такого товарища по камере.
Мы проговорили до глубокой ночи. Морис рассказал мне, что его, скрывавшегося под обликом скромного чиновника муниципалитета Мишеля Кольбера, выдал провокатор и не сомневался, что его инкогнито будет вот-вот раскрыто. Попав в тюрьму "Сантэ" много раньше меня, Морис расспрашивал о подпольной работе, о том. что делается на воле.
На стене камеры были выцарапаны строки:
Так пусть же вихрь могучий унесет
Того, кто край родимый предает,
Позорит святость дружеских союзов,
И навсегда да будет проклят тот,
Кто посягнет на родину французов!
Это были стихи Франсуа Вийона из "Баллады проклятий врагам Франции". Мы имели время заучить их и часто во время допросов, стиснув зубы, твердили их, как молитву, про себя.
- Дела наши неважные, старина! - предупредил меня Морис в первый же вечер. - Ты еще не представляешь себе, в руки какого следователя мы попали. Звать его Этьен Фаго...
- Француз?!
- К сожалению, да. Француз, облаченный в гестаповскую форму, предатель, грязная свинья, к тому же садист. Это изверг, которому удивляются даже его немецкие коллеги. Среди арестованных он получил прозвище "Крапо" *.
Увидев этого субъекта, я убедился, что кличка как нельзя лучше пристала ему. Лысый, совершенно голый череп, был покрыт какими-то прыщами (к тому же он имел обыкновение смазывать эти болячки зеленкой), что-то жабье было в ухмылке его огромного рта, что-то скользкое, омерзительное, от пресмыкающегося, во всех повадках и движениях его разболтанного, тщедушного тела.
Не знаю, что он сделал с моими товарищами, но в каком виде я вышел из его рук, можете судить по моей физиономии. Левый глаз он мне выбил на первом допросе, правого я лишился на последнем.
Ему, видите ли, нужно было дознаться, что означал найденный у меня при аресте листок из вопросника. Чтобы вам было понятно, почему Крапо так добивался этого, должен вам пояснить, что представлял собой вопросник. Время от времени мы получали из Лондона список вопросов. Документ, о котором идет речь, содержал сто двадцать вопросов, некоторые самого неожиданного характера. В руки Крапо попал лишь один листок этого документа, состоявшего из двадцати машинописных страниц.
Там были, в частности, такие вопросы: "Каков диаметр шарикоподшипников, изготовляемых для немцев заводом в Аннеси?..", "Каков номер немецкой подлодки, заправлявшейся в Дакаре 16 сентября 1942 года?", "Как идет установка пусковых площадок для оружия "X" в районе Па-де-Кале?". Ну, и так далее.
