Приглушенно вскрикиваю, инстинктивно дергаясь назад.
— Не стоит, — шепчет на ухо мужчина, — постой спокойно, моя девочка.
Делаю спасительный вздох и, как велено, замираю.
Маркус ведет молнию вниз, и боль опять пронзает кожу. Снова дергаюсь.
— Там всего капля крови, Изабелла, — неодобрительно качает головой он.
— Конечно, — по привычке отзываюсь я, стараясь подумать о чем-нибудь, что поможет отвлечься. Может быть о море? О парусах, что скользят по волнам в погожие майские деньки? Или о белом песке на Карибском пляже…
Мой любимый канал — «Канал Путешествий». За время отсутствия Джеймса я успеваю просмотреть как минимум две программы. А если принять во внимание, что дома его не бывает в течение всей недели, то у меня довольно много времени на любимое занятие.
На самом деле, я никогда не путешествовала. Родители не имели достаточно средств, а заговаривать о подобном с мужем — смерти подобно. Остается только ожидать, что когда-нибудь выпадет шанс увидеть что-то, кроме тоскливого пейзажа США за окном.
Отрывает от приятных мыслей то, что ранка внезапно начинает саднить, а на шее чувствуется горячее дыхание Маркуса.
— Вот и все, — посмеивается он.
— Спасибо, Маркус, — выдыхаю, прикрывая глаза.
— У меня кое-что есть для тебя, Изабелла, — его голос постепенно отдаляется. Немного расслабляюсь, обрадованная данным обстоятельством.
Открываю глаза, глядя в зеркало, в направлении, куда отошел мужчина.
К сожалению, он уже возвращается из левого угла спальни. В неестественно белых руках бордовая ювелирная коробочка. Скорее даже коробка. Довольно большая.
— К зеркалу, — командует он.
Делаю три шага вперед, возвращаясь к зеркальной поверхности и оставленным туфлям.
Упираюсь взглядом в лицо Вольтури, застывшего в нескольких сантиметрах от меня. Коробочка исчезла. Вместо неё в его ладонях теперь что-то блестящее и серебристое.
Оно очень скоро оказывается на моей шее. Застежка щелкает сзади.
Удивленно разглядываю украшение — а это именно оно. Тяжелое ожерелье со вставками разнообразных камней. Здесь есть и рубины, и изумруды, и кое-что белое посередине внушительных размеров. Мои глаза распахиваются, когда я догадываюсь, что это и есть бриллиант. Не думала, что увижу такой когда-нибудь за всю свою жизнь.
Но вместе с удивлением приходит и опасение. Меня ещё ни разу так не готовили к ужину. Маркус ни разу не дарил мне ювелирных украшений. Даже не знаю, что и думать по поводу сегодняшнего…
— Сeleste («Божественно») — удовлетворенно произносит Вольтури и отступает на несколько шагов.
