— Ты тоже будешь мучиться, — рычит он.
Мучиться? За что?
Ответить на возникшие вопросы не предоставляется возможности. Боль нарастает.
— Мистер Каллен… — стараюсь быть учтивой и сдержанной.
— Закрой. Свой. Рот. — его руки сжимают мое тело в железных тисках. Ещё немного и треснут кости. Удастся ли с утра сосчитать синяки? У меня не хватит тональника, чтобы их скрыть…
Затыкаюсь, стараясь отрешиться. Получалось ведь с другими. Так почему не должно получиться сейчас?
Море, паруса, теплая вода, акулы…
Черт!
Вскрикиваю от резкого толчка, пронзившего тело изнутри. Впиваюсь ногтями в спину своего мучителя, надеясь, что хотя бы теперь он сбавит обороты.
Напрасно.
Стараюсь — всеми силами стараюсь — определить причину, по которой Эдвард ведет себя так. За все время он не был мягким, но и грубости не проявлял. Его положение — что-то вроде нейтрального. Секс как секс. Ничего лишнего…
Может быть, он пьян?
Делаю пару быстрых вдохов, пробуя определить. Нет, его запах не изменился. Он пахнет собой, а не спиртным.
Господи…
— За него, дрянь, за него! — голос Каллена как никогда жесток. В нем слышится гнев, ярость и какая-то странная безысходность.
Дрянь — это я? В чем моя вина?..
Чтобы отвлечься, начинаю считать собственные вдохи. Сначала это тяжело, но где-то на 40 становится проще. Дохожу до второй сотни, когда жестокость моего похитителя немного утихает.
Тяжело дыша, он покидает меня и откидывается на пустую половину кровати рядом со мной.
Прикрываю глаза, оценивая масштабы бедствия. Судя по тому, как пульсирует нижняя часть тела, проблемы будут. Надеюсь, не слишком серьезные…
— Tul'astué… — едва слышным шепотом произносит мужчина. Его ладонь стискивает простынь рядом с моим плечом.
Похоже на французский. Интересно, если бы я знала, что это значит, может, поняла бы, что сейчас происходило?..
Но факт остается фактом — я не знаю. И не узнаю…
Чувствуя опасную возможного второго раунда, отодвигаюсь к самому краю, как можно дальше от него.
Это не остается без внимания.
— Обратно.
Приходится вернуться.
Стальной хваткой его пальцы впиваются в мой подбородок, вздергивая лицо вверх. Сквозь бесконечную темноту комнаты прорисовываются черты Каллена, нависшего надо мной.
— Сейчас я сделаю то же самое, — ставя ударение на каждом слове произносит он, — а ты будешь повторять имя. Ты будешь говорить «Розали». Ясно?
Меня встряхивают, словно тряпичную куклу.
— Да, мистер Каллен.
— Хорошо.
Он делает глубокий вдох и снова оказывается совсем рядом. Снова его руки и губы в непосредственной близости от моего тела.
