Триггви выглядит и тронутым, и ошеломленным одновременно. Но постепенно в его радужке разгорается радость. Такая, какую не придумать и не передать.
Он счастлив.
— Раз так, мы попробуем, Сладость, — обещает. — И быть может, все у нас получится.
* * *
Семь лет спустя.
Я останавливаю машину на левом краю дороги, как и говорил Триггви, в трех километрах от заправочной станции. Несколько автомобилей уже припаркованы чуть позади, около десяти человек неспешно бредет к вершине холма, пожилая семейная пара там уже разливает себе чай из цветастого термоса. В окружении поросших мхом камней и зеленеющей травы, необычайно свежей этой осенью, картина по меньшей мере идеалистическая.
С предвкушением ухмыльнувшись, я выключаю мотор.
— Приехали, дети.
Ярдарбер самостоятельно расстёгивает ремень своего детского кресла. Ей нравится, что оно находится ближе всех к двери, а значит, выйти она сможет первой. Это всегда вызывает праведное негодование Александра, чьи слезы я вижу в зеркале заднего вида уже сейчас.
— Я-д-д-и!!!
Качнув головой, выхожу из машины. Ярдарбер, расслабленно потягиваясь, с интересом смотрит за небольшой группкой людей.
— Все приехали посмотреть на папу, — не без гордости заявляет она.
Я отстегиваю Александра, потихоньку переходящего на протяжные всхлипы. Меня забавляет, что как только ремни его больше не держат, минуя даже мои руки, мальчик сам выпрыгивает из автомобиля на примятую траву. И с довольным, веселым смехом наматывает круги возле Ярдарбер. Она, моя заботливая девочка, даже делает вид, что собирается его поймать — поддерживает эту маленькую игру. И слезы забыты.
Я открываю дверь с левой стороны, где детское кресло стоит точно за водительским сиденьем. Сверре, утомленно уткнувшись в спинку кресла, сонно оценивает обстановку вокруг. Но когда видит меня… в его зеленых, таких знакомых глазах, я вижу улыбку. Настоящую, ту, за которую сразу прониклась к его отцу.
— Мамочка…
— Приехали, малыш, — я ловко отстегиваю фиксаторы на детском кресле, освобождая ребенка.
Сверре, все еще сонный, нехотя спускается на траву. Такой маленький по сравнению с нашей Toyota Prado (самом семейном из всех семейных внедорожников), вызывает чувство теплого умиления. Сверре самый младший наш сын, но порой по своему поведению даст форы и старшей Ядди, и сгустку энергии Алексу. Триггви шутит, что безмерным спокойствием он в своего дедушку, его отца. Может, потому мистер Магнус и выделяет Сверре из всех своих внуков? За их умилительными играми можно наблюдать часами.
