— Я этому рада. Вы прекрасно смотритесь, — улыбаюсь, с облегчением подмечая, что Триггви нерешительно, но тоже улыбается вместе со мной. Довольно.
— Да уж…
Малышка поднимает голову, из-под густых светлых ресниц поглядывая на меня. И заинтересованно, и опасливо. Но папина ладонь придает ей храбрости.
— Похоже, я привлекла ее внимание.
— Ты ей нравишься.
— Она ничего еще не выразила, как ты это понял? По ее взгляду?
— Ярдарбер визжит, если кто-то ей не по душе.
Посмеиваюсь, шире улыбаясь девочке. Та смущенно прижимается щекой к мягкой выстилке шезлонга. Она очаровательна. Как и ее папа.
— Самый доходчивый способ. Все правильно, Ярдарбер.
Кто бы ни повелевал погодой, порой у него хорошее чувство юмора.
Дело близится к позднему вечеру, а буря за окном не только не унимается, но даже и не сбавляет оборотов. Во дворе у Триггви растут два невысоких несчастных деревца, и по их склоненной к земле кроне я наблюдаю силу ветра во всем его великолепии. Дождь стучит по подоконнику и окнам (поистине косой дождь как островной феномен), на черном небе ни единой звездочки, не говоря уже о северном сиянии. Мне кажется, будто это волшебство — то, что мы видели авроры на прошлой неделе. С сегодняшней непогодой я понимаю, почему эту страну называют суровым краем царства льда и пламени.
Наследник викингов ни одним своим взглядом или действием не дает мне почувствовать себя лишней в этом теплом доме, он гостеприимен, даже очень. Но я сама прихожу к мысли, что в тягость ему здесь столько времени. Надо бы убираться в отель или еще куда… вопрос только, как выйти из дома.
Когда я делюсь своими соображения с Триггви, аккуратно спрашивая, далеко ли отсюда до Вика, он, не задумываясь, отвечает:
— Километров семь, не больше. Мы почти в пригороде.
А потом зеленые глаза пристально впиваются в меня, загоревшись от негодования и утонув в хмурости.
— Даже не думай уходить, Асаль.
Я свожу вместе края пледа на плечах, что он любезно мне принес.
— Ты же не станешь удерживать меня насильно?
— В сегодняшнем случае — стану. И поверь мне, я удержу.
С нервной усмешкой смотрю на его внушительное тело и руки, чьи мускулы прикрыты свободной тканью рубашки, но все равно очевидны.
— Не сомневаюсь…
Триггви смягчается, хмыкнув моему осторожному взгляду.
— Я не причиню тебе вреда. Но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Здесь достаточно места.
— Нечестно так испытывать твое терпение радушного хозяина.
Триггви подступает на шаг ко мне, склонившись над диваном, на которым сижу. Вижу его снизу-вверх во всем великолепии, ощущаю тепло, идущее от его тела, каждой клеточкой. И запах. И улыбку.
