Я рассказываю Триггви о Турции — и он слушает так же жадно, как и я его, внемля каждому слову. Я рассказываю, как бежит по телу приятная дрожь от минаретной пятиразовой молитвы, как плывут, рассекая воды Босфора, паромы между азиатской и европейской частями Стамбула, как необычайно вкусна свежевыловленная рыба на утренних морских базарчиках и насколько аутентичен рахат-лукум с чашечкой турецкого кофе, сваренного на песке. Словами я рисую для Триггви наш дом на шумном бульваре Истикляль, внутренний дворик с зелеными лаврами и кустиками роз — их любит мама, редкий сорт турецкого побережья. У меня нет братьев и сестер, родители давно развелись, у обоих новые семьи, но они поддерживают дружеские отношения друг с другом. Мама и Халед, ее муж, завели золотистого ретривера, Мутлулук, счастье — теперь я бываю у них чаще, Мутлулук очень забавная. И она любит запах кёфтэ — турецких котлеток — ее не выгнать с кухни, если мама их готовит. Папа, его зовут Керим, репортер в одной из популярных газет. Он привил мне любовь к журналистике. Он со своей женой живет на европейском берегу Стамбула, и мы подолгу сидим вместе в кафе на площади Фатиха, когда я приезжаю.
— Ты прекрасная рассказчица, Асаль, — зачарованно произносит мужчина.
— Ты мне достойный конкурент, Триггви.
Время играет против нас. К огромному сожалению, вечер плавно подходит к границе ночи.
Триггви надо закрывать кофейню, а у меня завтра ранний подъем. И все же, нам обоим очень не хочется вставать из-за этого стола с красной скатертью и заканчивать все разговоры.
Утешает лишь то, что мы прощаемся ненадолго.
— У меня есть кое-что для тебя, — перед тем, как мужчина подает мне куртку, выуживаю из сумки бумажный конвертик.
Триггви с искренним любопытством поглядывает на него.
— Тебе не стоило ничего мне дарить.
— А мне хочется, — упрямо отвечаю, протягивая ему конверт, — это, конечно, мелочь, но… я так на самом деле чувствую. Как там написано.
Триггви аккуратно вскрывает липкую полосу, доставая на свет маленькую открытку на плотной бумаге. На белом фоне схематично изображена кучерявая овечка в исландской шапочке, своими большими и довольными глазами глядящая прямо на зрителя. Под ее копытцами пучки изумрудной растительности. И надпись: «Спасибо, что делаешь траву зеленее».
Викинг очаровательно, тронуто смеется, пробежавшись пальцами по открытке.
— Ты невероятна, Асаль.
— Я наслаждаюсь общением с тобой, Триггви, у меня никогда такого не было. Так что невероятен ты. Чистая правда.
