Здоровье, 1961 № 02 (74) | страница 10
И вот уже некто Кост строчит работу о «несравненном арийском мозге»; вот уже некто Альтшуль, рассмотрев два крючка одной из извилин на мозге негра, трубит о том, что негры — «низшая раса»; вот уже в американских, немецких, английских журналах появляются статьи о том, что мозг монголов имеет «обезьяний» тип лунной борозды. Статьи подтверждаются фотографиями, протоколами. Мол, попробуйте, поспорьте!
И советские ученые поспорили. Они взвалили на себя гигантский труд — проверить, какие отличия имеет мозг разных людей, как связаны его структура и функция, устройство и деятельность.
С помощью специальных аппаратов можно усилить и записать биотоки с разных участков мозга. Длинные ленты пленки с нанесенной на нее кривой… Новейшие счетные машины помогают ученым расшифровать эту запись и установить сложную, постоянно меняющуюся картину электрической активности мозга
Известно, что кора, венчающая собой высокоразвитый мозг, не однородна, в ней есть несколько горизонтально расположенных слоев, есть своеобразные поля — иные исследователи их насчитывают до 200 — с различным устройством и расположением клеток.
Еще в конце прошлого века русский ученый Владимир Бец пришел к выводу, что изучать мозг надо не по извилинам, а именно по особенностям этих полей.
Ведь в них расположены концы анализаторов — изумительных живых приборов, которые доносят до нашего сознания цвет, звук, запах, ощущение, помогают осознавать впечатления внешнего мира. На сложной, причудливой карте мозга есть поля, ведающие речью, письмом, тонкой координацией движений. Есть на ней и «немые», еще не изученные области. Только в самое последнее время удалось расшифровать значение некоторых из них…
Наука не знает легких путей. Каждое открытие, даже если оно кажется случайным, приходит после долгих поисков. Но нет, пожалуй, области более сложной, требующей больших усилий, труда и терпения, чем исследование мозга.
Чтобы изучить внутреннюю структуру мозга, его разрезают на 20–25 тысяч почти невидимых слоев. Обработанные специальными красками, наклеенные на стеклышки, они с трудом умещаются в большом шкафу. А сколько пристального внимания потребует каждое из этих стеклышек! Под микроскопом разглядеть клетки, подсчитать их количество, уловить различие… И весь этот гигантский труд даст в руки исследователю лишь малую крупицу факта. Ведь он изучил только один единственный мозг, а наука властно требует больших чисел.
