— Я купила еду. Поешь, если ты проголодался.
— Я поздно пообедал. Я лучше выпью вина вместе с тобой.
— Не суетись. — Она не сводила глаз с блокнота. — Я уверена, у тебя полно работы.
— Нам надо поговорить, Джованна.
Она посмотрела на него:
— А какой смысл? Ты не слышишь меня, Санто. И видишь только то, что хочешь увидеть.
Санто наблюдал за холодностью своей жены. Налив себе вина в бокал, он сел рядом с ней, вытянув перед собой длинные ноги.
— Скажи мне, почему должна быть именно эта работа. И почему прямо сейчас? Я понимаю, работа с Ниной — отличная возможность, но будут и другие возможности.
Она упрямо подняла голову.
— Это потрясающая возможность. И эта работа мне по плечу. Нина пообещала мне отличную команду помощников.
— А если менеджер по строительству позвонит тебе в десять часов вечера из-за чрезвычайной ситуации?
— Я с ней справлюсь. Ведь тебе это удается. — Она выгнула бровь. — Надо просто окружить себя хорошими сотрудниками.
— Да, но я работаю по шестнадцать часов в день. Мы оба не можем работать так много. — Он посмотрел на нее поверх бокала. — Если ты не хочешь работать для меня, работай в отделе дизайна «Суперсоник» на полставки. Сейчас мы запускаем огромную кампанию розничной торговли. Твоя помощь может понадобиться.
Она упорствовала:
— Я не могу работать на тебя.
Он всплеснул руками.
— Джованна, я пытаюсь найти выход. Я предлагаю тебе деньги для открытия собственного бизнеса. Альтернативы. Уступи мне хоть в чем-то.
Длинные темные ресницы коснулись ее щек.
— Тебе следует понять мое прошлое.
Он поборол разочарование.
— О чем ты говоришь?
Она заправила прядь волос за ухо.
— У моей мамы никогда не было того, что есть у меня, Санто. Она была бессильна. Она хотела для меня большего. Она знала, что меня ждет с Франко, и заключила сделку с моим отцом. Я должна была поступить в колледж до того, как выйду за него замуж. Чтобы у меня было образование, и я могла работать, если придет беда.
— В каком смысле? — спросил Санто.
Она долго молчала, потом произнесла:
— Мой отец дважды сидел в тюрьме. Первый раз как главарь группировки автоугонщиков; тогда ему было чуть больше двадцати. Во второй раз за незаконные игорные махинации, когда мне было семь лет. В те годы он все еще поднимался по карьерной лестнице и отдавал долги. О нас с матерью заботился клан, но лишних денег у нас не было. Я не занималась танцами, а у Томмазо не было классных кроссовок. По сути, моя мать была дважды на грани разорения.
