Осторожно обогнув сад, он вошел в него со стороны Вершаута и внезапно предстал перед весело хохотавшей группой.
— А я сейчас стоял на берегу Вершаута и глядел на воду, — сообщил он всем вообще, — как там дивно хорошо!
Он даже развел руками, и на его лице отразилось восхищение.
Все полюбопытствовали поглядеть на Вершаут, и вся группа двинулась темной аллеей к берегу, шумно хохоча, толкаясь и перебрасываясь остротами. Столбунцов побежал с Людмилочкой в перегонку и на бегу кричал ей во все горло:
— Если я вас перегоню, вы должны меня поцеловать, а если вы меня перегоните, — целовать вас буду я! Хорошо?
Вся неподвижно спокойная поверхность Вершаута была заткана звездами; у берегов вода казалась совершенно черной, а на середине она сверкала как сталь. Здесь было тихо, но когда ветер скользкой струей касался реки, она вся покрывалась, как сеткой, мелкой морщиною, а огоньки звезд прыгали и дрожали.
По небу полуночи ангел летел!
неожиданно запел Грохотов красивым и мягким тенором.
Вся группа как-то оцепенела и напряженно задумалась.
Гости Кондаревых собрались разъезжаться по домам только тогда, когда мутный рассвет уже глядел в окна дома, словно туманом наполняя комнаты. Все толпились в прихожей, с усталыми лицами разыскивая свое платье. Со двора доносились звон бубенцов и сердитые крики кучеров. Внезапно в прихожей раздался хохот; при прощании оказалось, что Ложбинина и Людмилочка пришли к Кондаревым пешком, так как их усадьбы были уже совсем рядом, и теперь все с хохотом занялись распределением этих двух женщин по чужим экипажам. В конце концов и этот вопрос был улажен. Большинством голосов Грохотову было поручено доставить Ложбинину, а Столбунцову — Людмилочку. Хохот еще звучал, когда Кондарев неожиданно обратился к Опалихину и сообщил ему, что сейчас он покажет ему образцы своего овса. И он поспешно отправился в кабинет. Там, торопливо достав из кармана бронзовый ключ, он отпер и до половины выдвинул один из ящиков стола, тот самый, где раньше сохранялись его деньги. Внезапно он побледнел; его обожгла мысль: что если Опалихин до его возвращения найдет в своем кармане его деньги? Тогда все сражение будет безнадежно проиграно. Он прислушался. В прихожей еще звучал все тот же беспечный хохот и это его успокоило. Он поспешно двинулся вон из кабинета.
— Какое несчастие, — растерянно прошептал он в самых дверях прихожей, весь бледный и чуть не качаясь на ногах, — меня обокрали!
