Точно также можно объяснить и многочисленные предчувствия катастрофы в Аберфане. Вряд ли обвал террикона произошел внезапно, без предварительных признаков в виде осыпания грунта. Поэтому жители подсознательно регистрировали сопутствовавшие таким процессам вроде бы неуловимые сигналы, которые и стали причиной вещих сновидений. Правда, это объяснение не подходит для предвидения жительниц Плимута и пригорода Лондона, далеких от Аберфана, и здесь нужно искать иные механизмы.
Одним из самых убедительных аргументов в пользу реальности феномена предвидения можно считать вещие сны выдающегося ученого-физиолога Наталии Петровны Бехтеревой, о которых она рассказала в своей книге «О мозге человека». Приводим с незначительными сокращениями описание двух из этих снов (первого и третьего) в ее изложении.
Они отличаются от всех остальных снов тем, что у меня полное ощущение происхождения событий наяву. Я засыпаю. Затем мне снится, что я просыпаюсь, вижу какие-то события или участвую в них, снова раздеваюсь, ложусь, засыпаю и просыпаюсь. Просыпаюсь в очень взвинченном, нервном состоянии, с головной болью в области лба. Все четыре сна относятся к событиям, для меня очень значимым.
Сон первый
Сентябрь 1937 года. В дальнем углу коридора нашей квартиры стоит мой отец. Он в старом парусиновом или холщовом летнем костюме… Пол того края коридора, где стоит папа, начинает медленно подниматься. Вниз летят статуэтки фарфоровые, бронзовые — папа их очень любил. Папа пытается устоять, падает, катится вниз. Между поднимающейся частью коридора и стенами видны языки пламени…
Не помню точно — назавтра или это произошло днем позже, папу арестовали. Через пять месяцев расстреляли.
Сон третий
Июль 1975 года. Мою практически обездвиженную в связи с паркинсонизмом мать отправляю вместе с двумя сопровождающими ее людьми в Краснодарский край. Письма, продиктованные матерью, разные, но постепенно — лучше. Последнее письмо: «Не приезжай, мы скоро приедем, чувствую себя лучше, выхожу сидеть в садик». Сон: просыпаюсь, одеваюсь, звонок в дверь, почтальон приносит телеграмму «Ваша мама умерла, приезжайте хоронить». Прилетаю в село, вижу множество людей, пришедших на событие деревенского масштаба… Узнаю людей, о которых знаю из писем, называю по имени: «Вы — Мария, вы…». Хороним. Вертится, жужжит давно забытое слово — сельсовет. Просыпаюсь с сильной головной болью, плачу, почти рыдаю, всем кругом рассказываю сон, говорю, что мне надо срочно лететь к маме, она скоро умрет. Муж успокаивает меня, с ним вместе перечитываю спокойное последнее письмо. Аргументы присутствующих против поездки: «Вы же ученый, ну как можно верить снам, да и письмо хорошее, скоро приедут». Даю себя уговорить. Вскоре уезжаю с дачи в город. 11 августа получаю телеграмму, иду с ней за очками спокойно — наверное, номер поезда. В телеграмме… и далее все как во сне. Сельсовет понадобился для взятия справки о смерти. В этом селе на мой вопрос о справке соседи просто отвечали: «А зачем тебе? Мать справкой не вернешь. Ну а если нужно — иди в сельсовет, там дадут»
