В комнате было темно.
Баэльт с наслаждением затянулся плактом. Ему было хорошо. Несмотря на грохот с первого этажа, громкое перекрикивание стражников и ворчание Мурмина.
Очень хорошо.
Правда, радость чуть омрачалась привычной гнетущей пустотой в груди.
Обычно он не любил суеты, толчеи и криков. Однако сегодня, посреди переворачиваемого вверх дном дома, ему это нравилось.
Потому что он правил этим хаосом. Потому что он с лёгкой улыбочкой приказал страже искать любой намёк на документы.
Потому как сегодня его первый обыск в качестве юстициара после того, как он сказал «да» Эрнесту.
— Хрен что мы найдём, — заверил Мурмин, копаясь в столе.
Баэльт не ответил — он внимательно рассматривал нож, взятый ранее со стола. Скорее, даже кинжал. С волнообразным лезвием.
Явно не для бумаги.
Баэльт пару раз видел раны, нанесённые таким ножом. Зашить их невозможно, а сама рана выглядела так, будто бы…
Он скривился от воспоминаний. Хотя бы за это стоило подвергнуть всем неудобствам этого мелкого, тщедушного торговца.
— Хороший нож, — заключил Баэльт, отнимая от губ плакт и выпуская под потолок облачко дыма. — Наверное, им удобно вскрывать… Конверты. Или что вы, контрабандисты, обычно вскрываете. Так, Альвик?
Альвик замычал и заерзал на стуле.
Мурмин оторвался от своего занятия и посмотрел на Баэльта с ехидным прищуром.
— Я, конечно, не юстициар, но вроде бы кляп во рту обычно мешает отвечать на вопросы?
Забавно. Как быстро для нидринга с его способностями находится работа в страже, если кто- то попросит за него.
— А кто сказал, что мне нужны его ответы? — холодно поинтересовался Баэльт, глядя на незадачливого контрабандиста.
Наверное, Альвику демонски неуютно — сидеть связанным посреди своего дома, который громит десяток стражников.
