В глубине лавки раздался шум, и Баэльт холодно поднял взгляд на дверь. А через миг дверь с грохотом распахнулась, и выскочил здоровенный, бородатый мужик с кинжалом в руке. Завидя Баэльта и смеющегося Алана, он растерянно замер.
— Представь себе — эта бородатая сука преставилась! — продолжил хохотать Алан, и здоровяк растерянно захлопал глазами.
— Кто? — непонимающе протянул Херольд, и Баэльт с любезностью змеи объяснил:
— Рибур, цехмейстер кузнечного цеха.
Херольд пару раз глупо моргнул, а потом пожал плечами. Спрятав кинжал, он вернулся в заднюю часть лавки, захлопнув дверь.
Наконец, Алан прекратил смеяться. Он лишь слегка похихикивал, периодически икая. Когда он начал растирать старые руки, слегка трясясь от хихиканья, Баэльт отстранённо подумал, что старый Алан стал живым воплощением жадности и скупости.
— И зачем тебе этот громила? Я стоял тут с мечом и не самым дружелюбным видом, а он просто смотрел на меня, раззявив пасть.
— Если бы я щёлкнул пальцами, он в два счёта выпустил бы тебе кишки, — пропыхтел Алан, стараясь вернуть лицу спокойное выражение. — Надо же! Я не знал, что ты можешь приносить хорошие новости!
— По- твоему, его смерть — хорошие новости? — тихо спросил Баэльт, чувствуя, как переполняется презрением. — Я думал, ты довольно долго прожил в этом городе, чтобы понять, что это не так.
Он медленно надвинулся на ростовщика.
— Или тебе надо стать ближе к смерти? — прорычал юстициар, склоняясь над стариком и обдавая того новой порцией дыма. — Как думаешь, что произойдёт быстрее — я выпущу тебе кишки или же ты позовёшь своего детину? — рык перешёл в низкий и угрожающий. Старик перед ним сжался в кресле, резко сморщиваясь и становясь ещё старее. — Ну, что быстрее — меч или крик?! — он выдвинул меч из ножен.
— Теперь его цех точно выплатит его задолженность! — выпалил Алан, прикрываясь руками. — Он вечно занимал на имя цеха, а тратил сам! Теперь долги перейдут на цех, а их- то я смогу припереть к стенке. Я, конечно, не рад смерти его как личности… Но вот смерти его как долгового субъекта я очень рад!
Баэльт покачал головой, отступая на шаг.
— И ты не знал об этом, разумеется? До того, как я принёс тебе эти чудесные новости?
— Слушок прошёл, но не более!
— Тогда потрудись, чтобы от тебя этот слушок не разошёлся.
— Не разойдётся! — с подобострастием кивнул Алан.
Он не виноват. Абсолютно не виноват. Он жадная сволочь, которая наслаждается течением золота из его лавки и обратно. Но он не виноват.
