Заглянув ей в глаза, он прерывисто выдохнул:
— Я люблю тебя.
Она любила эту ложь. И особенно приятной ей она казалась сразу после того, как он равнодушно позволял ей затушить похоть о себя.
— Я тоже тебя люблю, — счастливо прохрипела она, глядя на него ярко- синими глазами. — Почему так выходит только тогда, когда я плакала?
— Не знаю, — он нежно поцеловал её в губы. — Да и не важно.
Она счастливо вздохнула, ещё раз вздрогнув. Глаза её закрылись.
— Я чуть- чуть полежу — и сразу поменяю тебе бинты, — прошептала она, прижимаясь к нему. — Ты ведь, как всегда, ненадолго?
В ответ он тускло улыбнулся.
— Пока я зарабатывал эти побои, я пообещал себе, что пробуду с тобой неделю. Неделю, конечно, я теперь не смогу побыть, — он указал на небрежно брошенные на полочку медальоны юстициара. — Но у меня есть три дня. Надеюсь, к концу третьего дня ты меня не выгонишь метлой.
Каэрта на миг замерла. Испуганная, недоверчивая, боявшаяся, что её снова обманут.
На самом- то деле, вполне оправданно боявшаяся, подумал Баэльт. Два дня — это большее, что он выдержит. Потом он попросту сбежит ночью, сославшись на всякие дела и тайны.
— Три дня, Каэрта. Целых три д…
Она прижала палец к его губам. Молча, лишь с лёгкой улыбкой глядя на него. Странно, как у неё не болит лицо — столько- то улыбаться?
— Врёшь, — счастливо выдохнула она.
— Нет, честно, — ну, может, два дня и ещё ночь.
— Буду считать, что ты не врёшь. А теперь — садись. Чтобы ты там не говорил, надо поменять тебе повязки. Давай- давай, вставай!
Пока она снимала слой пропотевших бинтов, он морщился и смотрел в окно. В доме напротив давно не горел свет. Разумеется — Каэрта говорила, что там живёт семья цеховых рабочих. Приходят домой поздно, ужинают так, что крестьяне из деревне полопались бы от зависти. А потом — спать. Лёгкая жизнь, полная тяжёлого труда.
Интересно, а его жизнь можно назвать жизнью тяжёлой, полной лёгкого труда?
— Ты опять носился по городу? — строго спросила она, осторожно намазывая какую- то мазь Баэльту на спину. — Твои синяки вообще не становятся луче — как будто бы хуже! С лица- то я ещё свела, но спина… Что с ней не так, с твоей спиной?
— На неё давит груз ответственности, — усмехнулся он.
— Ну- ну, — недоверчиво хмыкнула она из- за спины. — Тебе- то хоть не больно… Ну… Со мной? — смущённо закончила она.
— О, надо же. После того, что ты только что тут делала, ты скромничаешь?
— Отстань, — она усмехнулась, заставив улыбнуться и его. Какое- то время она молча наносила холодную мазь на кожу. — Я слышала, что ты закончил дело убийцы Рибура. Поэтому тебя и взяли обратно. Это правда?
