И опять мое сердце заколотилось так, словно намеревалось выскочить. Грейс даже не представляла, какое счастье принесли мне ее слова. В своей взрослой жизни я не помнил мгновений такого счастья.
– Обещаю. Я очень виноват перед тобою, – сказал я, понимая, что никакими словами не стереть ужас, пережитый ею вчера и сегодня. – А за эту шуточку я из Дакса все кишки вытяну…
– Я с этим справлюсь лучше, – хрипловато рассмеялась Грейс.
Я тоже усмехнулся и чуть взъерошил ей волосы. Она была такой сильной, стойкой и свирепой.
Она была моей Медведицей.
– Будь по-твоему, – легко согласился я.
Грейс удовлетворенно хмыкнула. От ее улыбки у меня потеплело на душе.
– Но я и на тебя порядком зла, – вдруг сказала она.
– А на меня-то за что? – спросил я, полагая ее слова шуткой.
– Ты обещал вернуться через несколько часов, – справедливо упрекнула меня Грейс. – И во что они превратились?
– Да, Грейс. Не получилось вернуться, как рассчитывал. Прости.
Она тяжело вздохнула, рассеянно водя пальцем по моей груди.
– Главное, ты вернулся. Может, теперь расскажешь, что задержало вас в городе?
Я надеялся, она не спросит. Случившееся в городе мне хотелось забыть навсегда, вычеркнуть из памяти и уберечь Грейс от подробностей. Но она имела право на этот вопрос. Я не хотел ей говорить, скольких нам пришлось убить, сколько жизней бессмысленно оборвалось лишь потому, что мы все оказались не в том месте и не в то время. И конечно же, я не хотел рассказывать ей, что погибли люди из ее лагеря.
– Хейден, – осторожно напомнила Грейс.
Она смотрела на меня из-под нахмуренных бровей.
Я молчал, а перед глазами проносились эпизоды вылазки. Все начиналось на редкость удачно. Мы беспрепятственно набрали половину заказанного, когда вдруг из переулка появились они. Удивление было взаимным. Их было значительно больше, чем нас, и со всеми нам пришлось сражаться, убивая одного за другим. Слишком много лиц врезалось мне в память: незнакомых, безучастно глядящих в небо мертвыми глазами.
– Хейден, – уже резче повторила Грейс. – Что там произошло?
– Грейс…
Я вздохнул, зная, что она ненавидела, когда я говорил таким тоном. Он предвещал дурные вести. Лицо Грейс напряглось. Она внутренне собралась, приготовившись выслушать мой рассказ.
– Хейден, я задаю тебе один и тот же вопрос: что там случилось?
Ее напряжение возрастало. Мне стало совестно: своим рассказом мне предстояло сильно испортить ей настроение.
– Все было замечательно, пока мы не сунулись в третью аптеку… Там мы наткнулись на чужаков. Началась перестрелка. Каждый наш выстрел скашивал кого-то из них. Думаю, их полегло не меньше десятка…
