– Потом, Грейси, – обычно отвечал он, нежно касаясь моего плеча.
Это подчеркнутое нежелание говорить о своем здоровье ничуть не развеивало моих тревог.
Джоуна старался быть со мной вежливым и дружелюбным, но выглядело это очень неестественно. Напыщенные, ходульные фразы, натянутые улыбки. Спасибо, что хоть не рычал. Наши отношения никогда не были дружескими, мы вечно боролись за первенство. Джоуна придерживался убеждения, что раз уж я родилась женщиной, это изначально обрекает меня на подчиненное положение. Заявления о мужском превосходстве донимали меня и раньше, но сейчас – особенно.
Какие бы занятия я себе ни находила, чем бы ни пыталась себя отвлечь, мысли неизменно возвращались к Хейдену. Что-то он сейчас делает, не грозит ли ему опасность, как вообще обстоят дела в Блэкуинге. Я удивлялась себе. Меня прогнали. Грубо, под дулом пистолета. После этого только слабачка могла терзаться подобными вопросами, но я все равно хотела быть рядом с ним, помогать ему, разделяя тяготы, с которыми его постоянно сталкивала жизнь. Ему опять придется со всем разбираться одному. Хейден ни за что не примет чью-либо помощь. Эта мысль не давала мне покоя. Она заставляла сердце глухо ударяться о ребра и отзывалась в груди тупой болью.
– Грейс!
Я моргнула, быстро сосредоточившись на человеке напротив. Голубые глаза смотрели на меня с приятного личика, обрамленного красивыми вьющимися каштановыми локонами. Это была моя единственная подруга, Люти. Сейчас она наблюдала, как я пытаюсь запихнуть в рот какую-то гадость с тарелки.
– Прости, задумалась. Ты что-то спросила?
Я старалась говорить непринужденно, удерживая тяжелый вздох, рвущийся наружу.
– Я спросила, собираешься ли ты это доедать.
Люти почти во всем была моей противоположностью. Любезная, доброжелательная, приветливая и, несомненно, красивая. Она обладала множеством качеств, которых не было у меня. Точнее, не было, пока один парень не увидел во мне то, о чем я даже не подозревала. До встречи с Хейденом сама мысль о том, что я – заботливая и нежная, казалась мне смехотворной, но он убедил меня в этом. С ним я почувствовала себя красавицей, хотя прежде даже мысленно не пыталась себя сравнивать с той же Люти. Однако та блаженная пора закончилась, и я вернулась в свою холодную скорлупу.
– Да, – коротко ответила я.
Я закинула прядку волос за ухо и встала, чтобы отнести тарелку к столу с грязной посудой. К еде я не притронулась. Стыдно так обращаться с едой, но у меня с самого первого дня был паршивый аппетит.
