Словесные протесты его не удержали. Дверь открылась. Меня обдало злостью. Дакс нарушал неписаные правила. Однако злость тут же угасла под навалившейся грустью. Я оставался в той же позе, не желая поднимать голову.
– Слушай, да что с тобой? – весело спросил Дакс, явно ничего не понимая.
– Кажется, я велел тебе проваливать, – напомнил я.
Голос мой звучал глухо и угрюмо.
– Я всего лишь хотел спросить… Постой, а где Грейс?
При звуке ее имени у меня вспыхнуло в груди. Казалось, из зияющей дыры на месте бывшего сердца вот-вот хлынет кровь. Я с трудом заставил себя выпрямиться и убрать ладони с лица. Дакс стоял у самой двери, закрыв ее и отрезав доступ свету снаружи.
– Дома, – ответил я на вопрос Дакса.
Он удивленно моргнул, затем нахмурил брови, ошеломленный таким ответом.
– Что значит «дома»?
– То и значит, – огрызнулся я, исчерпав крошечный запас терпения. – Она ушла.
– Ушла? – повторил Дакс.
– Да, ушла. Тебе достаточно?
Я все сильнее ощущал отсутствие Грейс.
– Но… как? – запинаясь, спросил потрясенный Дакс.
– Я ее отпустил.
– И… она согласилась уйти?
Дакс подошел к кровати и тоже сел. Я тупо смотрел перед собой, но чувствовал на себе его взгляд.
– Нет. Мне пришлось наставить на нее пистолет.
«До сих пор не верится, что ты так поступил с нею, мерзавец», – сказала я сам себе и мотнул головой, прогоняя эти мысли. Я должен был это сделать, иначе она бы мне не поверила и не ушла.
– Слушай, но почему? Почему ты вдруг ее отпустил? И зачем пистолет?
Он смотрел на меня во все глаза. Пусть смотрит. Не мог я рассказать Даксу всей правды, не раскрыв, кто отец Грейс. А знать о Селте ему незачем.
– У нее отец умирает, – сказал я часть правды.
Это Дакс должен понять. Он знал, какой тягостной была для меня память о погибших родителях. Своих родителей он не помнил.
– Я не мог заставить ее выбирать между отцом и мной. В любом случае она бы потом терзалась выбором. Не мог я так с ней поступить.
– Ого, – с редкой для Дакса серьезностью протянул он. Он помолчал, переваривая услышанное. – Значит, ты пожертвовал своим счастьем, чтобы она смогла увидеться с отцом?
Я вздохнул и вновь сжал ладонями лоб. Ответа не требовалось, мое красноречивое молчание вполне его заменяло. Все намеки на счастье исчезли, когда я заставил ее уйти.
– Ну, черт… – пробормотал Дакс. – Бескорыстный ты придурок. Не представляю, как тебе удалось.
– Так и удалось, что внутри все болит.
От каждого слова грудь болезненно сжималась. Все попытки нормально дышать кончались неудачей. Дакс снова умолк, обмозговывая услышанное. Мое сердце билось еле-еле. Пережитая мною душевная встряска не позволяла ему работать в обычном ритме.
