Отказавшись уходить, она усугубила ситуацию для нас обоих, но эта черта ее характера была мне особенно дорога. Грейс была сильной, стойкой, упрямой. Стойкостью она превосходила всех, кого я знал. Я не переставал удивляться ее качествам. Она заслуживала очень многого, чего я не мог ей дать. Но одно было мне по силам: я мог вернуть ее в семью.
Не знаю, как мне хватило решимости вытащить пистолет и наставить на нее. Никогда, ни при каких обстоятельствах я бы не выстрелил в Грейс. Уж скорее в себя, чем в нее. Это стало для Грейс пределом, последним предупреждением, после чего она переступила черту и ушла, оставив меня разбитым на куски. По крайней мере, она не поверила, что я способен ее убить.
Все кончилось моей победой, но я не ощущал себя победителем. Это напоминало самоуничтожение, изощренную пытку. Казалось, меня запихнули в огонь и оставили обугливаться, пока я не превращусь в неузнаваемую груду сгоревшего мяса и костей.
Я совсем потерял счет времени. Я не знал, как давно она ушла, а сам продолжал стоять на том же месте. Еще каких-нибудь десять шагов, и лес кончится, я увижу ее родной лагерь. Увижу место, куда я ее прогнал, и это придавит меня еще сильнее. Знать, что Грейс недалеко, на расстоянии вытянутой руки, и только смотреть… Нет, такого испытания я точно не выдержу. Собрав остатки самообладания, я оторвал ноги от земли, развернулся и побрел обратно, удаляясь от единственной девчонки, которую любил.
«Сейчас она дома. Там, где выросла, – говорил я себе. – Она увидится с отцом, и какое-то время они проведут вместе. Хейден, ты был вправе подарить ей такую возможность».
Я заставлял себя думать об этом, бредя обратно в Блэкуинг. Ветви деревьев все время норовили ударить меня по глазам. Я спотыкался гораздо чаще обычного, но ничего не мог с собой поделать. Казалось, моим телом овладела чужеродная сила, не умеющая им управлять. Я был ходячей оболочкой, пустой внутри. Из всех эмоций сохранилась лишь нестерпимая боль от содеянного. Не думал, что мне хватит сил на это. Увы, хватило.
«У нее будет время пообщаться с отцом, – твердил я мысленно. – Ей не понадобится выбирать. Уйдя, она не почувствует вины, поскольку думает, что ты ее разлюбил».
Я снова и снова цеплялся за эти мысли. Нужно поддерживать в себе убеждение, что я поступил правильно, иначе я помчусь за нею в Грейстоун.
«Ты должен был это сделать. Других вариантов не существовало. Ты действовал в интересах Грейс».
