близ Карлайла, где она гостила, и после этого вы до конца ваших дней имеете открытый счет у своего банкира. А что причиной всему этому благополучию? Прогулка по определенной стороне Риджент-стрит. И это столь верный и бесспорный факт, что один мой знакомый, молодой джентльмен из Шотландии, изо дня в день по нескольку часов мерит шагами названную улицу в твердой надежде, что такое же приключится и с ним; и в этих видах он за углом, в переулке Виго-лейн, держит наготове кеб.
Читатель, несомненно, ждет, что теперь после обстоятельного рассуждения должна последовать мораль. Так вот: рассматривая события нашей повести в свете данного выше небольшого экскурса о судьбе, мы приходим к следующим простым выводам:
1. Если бы мистер Фитч не услышал, что мистер Свигби приглашает всех присутствующих дам, он не принял бы приглашения Свигби и остался бы дома. 2. Если бы его не было в коляске, мисс Розалинда Макарти не сидела бы с ним рядом на переднем сиденье. 3. Если бы он не был угрюм, она ни в коем случае не попросила бы своего папашу уступить ей место на козлах. 4. Если бы она не поменялась местами со своим папашей, не последовало бы ни одно из тех обстоятельств, какие отсюда проистекли. Обстоятельства же эти были таковы:
1. Мисс Белла оставалась в экипаже.
2. Мистер Свигби, колебавшийся между двумя девицами, как известное животное между двумя охапками сена, в силу этого обстоятельства пришел к решению и сделал предложение мисс Линде, шепнув девице: «Мисс, я не ровня такой, как вы; но я крепок, здоров, имею доходу пять сотен в год. Вы пойдете за меня?» Сказать вам правду, этой речи его обучил хитрый Ганн, который ясно видел, что Свигби готов объясниться не с одной, так с другой из его падчериц. И на это девица — тоже шепотом — взволнованно ответила: «Ах, что вы, мистер Свигби! Какой вы странный! Как вы можете? — И, немного помолчав, добавила: — Поговорите с маменькой».
3. (И главное для нашей повести.) Если бы маленькую Каролину взяли на прогулку, она не осталась бы в Маргете одна, наедине с Брэндоном. Когда судьбе угодно, чтобы что-то произошло, она высылает вперед миллионы мелких обстоятельств расчистить и подготовить дорогу.
Читатель, верно, наблюдал, что в апреле месяце (как, впрочем, и в добром десятке других месяцев в году) преобладает холодный, северо-восточный ветер; и когда, соблазненный проблеском солнца, он выйдет подышать свежим воздухом, то получит он его в таком количестве, что ему хватит озноба до конца злополучного этого месяца. В один из таких дней, отмеченных прелестной английской погодой (как раз накануне увеселительной поездки, описанной в этой главе), мистер Брэндон, проклиная всей душой родную страну и думая о том, насколько же больше соответствуют его натуре ветры и нравы, господствующие у других народов, разгуливал среди скал близ Маргета под разбушевавшимся восточным ветром, которого не перенес бы ни один обыкновенный смертный, когда вдруг он набрел на знаменитого Андреа Фитча: с синими от холода пальцами художник сидел на уступе скалы и на серой бумаге рисовал углем этюд — вид то ли на море, то ли на сушу.
