— Э, мальчуган, такие вещи случаются, — заметил незнакомец, — возьмешь другой билет, и дело с концом.
Мило совсем не хотелось говорить, что денег у него нет. Он как бы чувствовал, что новость эта никого не тронет. Поэтому он только прошептал:
— Я пропустил поезд на Марсель.
— Сегодня есть еще один поезд, в пять пятнадцать вечера. Да ты не расстраивайся, малец, сдай багаж в камеру хранения и, если в Марселе тебя кто-нибудь ждет, пошли телеграмму.
И железнодорожник ушел.
«Что же, придется так и сделать, — размышлял отчаявшийся Мило, — сейчас сдам чемодан в камеру хранения, потом пошлю телеграмму тетушке и снова пройду по дороге от вокзала до булочной: вдруг там отыщу билет!»
Бегом он добрался до ближайшей почты и послал телеграмму в Марсель.
Если бы он так не волновался, если бы у него было больше жизненного опыта, он бы непременно попросил тетушку переслать телеграфом в гостиницу Буска нужную ему сумму для покупки нового билета. Но, поскольку ему еще никогда не приходилось сталкиваться с телеграфными переводами, да и, признаться, он все еще цеплялся за зыбкую надежду найти этот запропастившийся драгоценный билет, то, посылая телеграмму, он думал только об одном: как бы не растревожить тетушку Ирму. Поэтому он составил такую телеграмму: «Задерживаюсь отъездом, до скорой встречи. Мило».
Только через час, когда он трижды не торопясь прошел по дороге от вокзала до булочной и обратно, когда тщательно осмотрел все подходы и проходы к киоску, где он утром покупал открытки и марки, когда еще раз перетряхнул все содержимое собственных карманов, только тогда он убедился: билет он все-таки потерял!
И теперь, плетясь черепашьим шагом с вокзала, он едва сдерживал слезы и все повторял про себя: «Нечего хныкать!.. Главное — не терять голову!.. Но как поступить дальше?..»
Мило хорошо помнил, что билет до Марселя стоит сто тридцать пять франков и шестнадцать су. В кармане у него оставалось примерно шестьдесят франков; значит, ему не хватает семьдесят пять франков.
Сначала он решил было пойти к супругам Буска и одолжить у них эти злосчастные семьдесят пять франков. Но Мило совсем не был уверен, что подобный шаг увенчается успехом. Может, мосье Буска, всегда вызывавший у Мило робость, предложит ему пожить в гостинице, пока тетушка, узнав о беде племянника, не пришлет денег?
Ну, а папаша Жандрон? Точно! Ему-то вполне можно довериться. Ведь Мило никогда не испытывал с ним ни стеснения, ни робости, ни стыда. Как это он сразу не подумал о старом плотнике?
