ОННИ БУЛТЫХАЛСЯ В СНЕГУ НА ЗАДНЕМ ДВОРЕ, развешивая промасленные горшки-кормушки на деревья и кустарники. «Это тебе, — сказала жена. — Самодельные». «Очевидно, женщина больше не сердится, иначе — что бы это значило? — думал Онни. — Женщины становятся добрее, получая подарки». Собственная идея подарка показалась вдруг Онни несколько неуместной по сравнению с самодельными горшками-кормушками. Хотя это и не слишком дешево. В кладовке еще осталось несколько горшков.
«Нужно достать елку, — придумал Онни, — со своего участка леса. Самому. От этого жена придет в восторг».
— Ожидаешь чего-то с неба? — спросила Роза, когда мужчина вошел в прихожую, потирая руки.
Онни провел большую часть позднего вечера на холме на заднем дворе, изучая небо в телескоп. Это был отличный способ попрактиковаться и подышать свежим воздухом. Розу подобный распорядок вполне устраивал, так как благодаря ему она избегала мучительных одновременных приготовлений ко сну.
— Онни? — Роза попробовала на слух имя мужчины. Она никогда не обращалась к нему по имени, ведь у них не было формального общения. Каким-то образом мужчина должен был лично подтвердить, что он на самом деле Онни Уту. Удивительно, какой эффект вызвало его имя. Мужчина казался теперь кем-то еще, не только подозрительным злоумышленником, хотя Роза и понимала, что фактически ситуация не изменилась. А почему бы и нет?
— Ты — Онни?
Мужчина протер окуляр телескопа салфеткой из микрофибры и посмотрел вверх. Он улыбнулся так невинно, что Роза в изумлении почти растаяла от его единственной, глубокой ямочки на щеке.
— Метеориты, — ответил Онни. — Как бы сюда не долетели.
Роза посмотрела на мужчину, на его ноги, носки. Носки намокли от лужиц воды на полу прихожей и напоминали своей пятнистостью землю, когда с нее в апреле сходит снег.
«ТРИ РАЗА — ЕЩЕ НЕОБЯЗАТЕЛЬНО ПРИВЫЧКА», — так думала Роза или же тешила себя напрасной надеждой. Мужчина вздремнул и говорил сейчас во сне. Из-под одеяла торчала только голова. Ночью мужчина выглядел более свободным, может быть, потому, что его волосы на подушке теряли свой приглаженный вид.
— Маленький шажок, большой прыжок, — пробормотал мужчина и продолжил: — Я хотел бы увидеть, как ты ласкаешь себя.
Роза обрадовалась. Целое предложение! Целиком собственная мысль!
Рука мужчины согревала грудь Розы; от нее согревался и медальон. Привыкшим к нерегулярной близости постоянное кажется соблазнительным, но пугающим пристрастием.
