— Это Зимний треугольник, — сказал Онни, сразу оказавшись рядом. — Бетельгейзе и охотничьи псы Ориона — Процион и Сириус. Маленькая — это Процион, а большая — Сириус. — Онни стоял с поднятыми руками и рисовал шерстяными варежками в небе остроугольные треугольники. — Они особенно яркие сегодня, как и Луна, — прибавил он.
Роза сомневалась, что реплика мужчины стала неким завуалированным ответом на ее предыдущий вопрос. О собаке.
— Мой дядя никогда не верил, что человек на самом деле побывал на Луне, — сказала Роза.
Мужчина потопал вперед, а сияющая Луна была так огромна, что, казалось, могла бы коснуться Земли.
Ухабистая дорожка привела их к автостоянке у торгового центра, где покупатели спешили из автомобилей за покупками, и обратно — с покупками в автомобили. Единственными, кто не спешил укрыться от мороза, была молодая обнимающаяся пара: эти двое находились как раз там, где и хотели быть. Объятие показалось Розе прекрасным и согревающим, хотя у нее внутри на месте любви была болезненная гематома, которую она не желала чувствовать, но которая переливались всеми цветами радуги.
Когда они подошли к дому, Роза ощутила неловкость. Она уже вообще не представляла, что творится у мужчины в голове. Вскоре они через одну и ту же дверь вступили внутрь — в тепло и свет дома Розы, в книги, музыку и еду, на простыни.
— Скажи что-нибудь, — попросила Роза.
— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил мужчина мягко, приглушенным голосом и погрузился в свои мысли или во что-то там еще. Снова.
Онни просидел под столом четыре часа. Но теперь он выбрался наружу, потому что папа и мама наконец-то опомнились и сдались и Онни получил разрешение следить в прямом эфире за высадкой человека на Луну.
Эксперт «Лунной студии» Юлейсрадио наблюдал за ситуацией у подножья кратеров и отвечал на отправляемые зрителями вопросы. «Что случится с большим пальцем астронавта, если он, выходя в космос, забудет надеть перчатки?», «Раскаляется ли освещенная Солнцем часть корабля и замерзает ли оставшаяся в тени?», «Разбухает ли она изнутри, делаясь больше?», «Может ли такое быть, что она отвалится и зависнет в безвоздушном пространстве?»
Мягкий голос комментатора Эркки Тойванена рассказывал, что космический корабль прилунился в идеальном месте, между симпатичными маленькими кратерами, где он беззвучно покоился будто между чашками приглашенных на английский файф-о-клок, и что самочувствие астронавтов действительно вызывает восхищения.
