. Сегодня она выспалась, и головная боль наконец прекратилась. Вообще, Роза чувствовала себя каким-то ненужным хламом, вещью, подобно стоящему в углу кабинета ксероксу. Рабочие командировки сокращались, и было уже невозможно как следует познакомиться с коллегами — не то что раньше. Срочные контракты стали нерегулярными и, рано или поздно, приносили утомление и неприятности.
Время шло, и Розе редко удавалось прожить день по-настоящему интересно. Она еще не пришла в себя после смерти брата, да и состояние отца вызывало постоянное беспокойство. Вот бы перескочить через несколько дней и просто забыть о незнакомце, сосредоточившись на чем-то другом! Эта мысль казалась привлекательной, пусть и абсурдной. В любом случае, если незваные гости повадятся запросто вносить неразбериху в ее жизнь и в ее распорядок, это будет просто невыносимо. Этого нельзя допустить, а как известно, наилучшей альтернативой панике является действие. Итак, было ясно: нужно что-то делать.
Роза проворно как можно плотнее задернула шторы и зажгла в спальне верхний свет. Затем она переложила из шкафа на кровать одежду мужчины, стопка за стопкой, и изучила ее: рубашки, брюки, даже носки и нижнее белье. Все было тщательно выглажено, и у задней стенки на полке не было ни разрозненных носков, ни иных сюрпризов. В небольшой картонной коробке лежало несколько свернутых кольцом маловыразительных галстуков. Розе припомнилось, как во время одной командировки горничная ежедневно добросовестно и до отвращения симметрично раскладывала на диване в номере пять декоративных подушечек: три сзади и две впереди. И так же систематично Роза, возвращаясь в номер, первым делом разбрасывала подушки. Сейчас я не разбрасываю. Я ищу.
На штанге платяного шкафа висели темно-синий дорожный чехол для костюмов и сами костюмы. В кармане первого же пиджака обнаружились квитанция за стоянку в аэропорту и зеленая бумажная салфетка.
Второй пиджак был в стирке. В нагрудном кармане третьего лежала газетная вырезка со статьей о… китовом молоке. В углу ниши стоял чемодан. «А вдруг я пообещала кому-то, что у меня можно остановиться? — подумалось Розе. — Но не спать же в одной кровати!»
Постепенно Розой овладело сомнение в возможности естественного исправления ситуации. Единственное, на что она могла рассчитывать, была четкая программа действий, которой она придерживалась. Роза была настолько увлечена поиском улик, что, когда на улице резко взвизгнула почтовая машина, она так и вздрогнула. «Это же мой собственный дом, — обругала себя Роза. — Мой!» Перекладывание одежды мужчины обратно заняло какое-то время, но в результате аккуратные стопки снова покоились на полках. Одежды оказалось немного, и вся она была удручающе стильная по сравнению с барахлом Розы с блошиного рынка.
