Дэн щелкнул по лощеному квадратику бумаги, лежащему прямо перед ним на столе, и он, крутясь волчком, оказался прямо перед Анатолием. «Госфилармония» — было написано на нем. Показывая, что разговор закончен, Дэн несколькими большими глотками допил пиво и уже даже начал подниматься, но вдруг вспомнил и сел.
— Вот еще, Тол. Я не знаю, что ты там задумал, это — твое дело. Единственное — боже тебя упаси попытаться пронести туда оружие. И, если пронесешь что-нибудь, — достать. Там масса «тихарей» в толпе, за каждым полуметром зала закреплен «ствол» с оптикой, который свой сектор мониторит постоянно. Только полезешь за пазуху, только дернешься резко, и ты уже труп. Упакуют свинцом так, что гроб потом не поднимется из-за тяжести. Эти люди привыкли стрелять в других людей, для них — что ты, что Усама бен Ладен, что мать родная… И еще… Если ты собираешься сделать там какую-нибудь глупость, тебя задержат и будут допрашивать, возможно, сломают тебе все пальцы. Так вот, запомни: билет этот ты купил у спекулянтов за день до концерта. Со мной не встречался, инструкций не получал.
— Дэн, — укоризненно сморщился Анатолий.
— На этом бай. Подожди десять минут, потом выходи. Ни флаффа тебе, ни фивера, — Дэн подмигнул Анатолию, натянул капюшон байки и, перемахнув через лавку, превратился в закрытую дверь.
— Спасибо тебе, Дэн, — запоздало крикнул двери Анатолий. — Спасибо тебе, — уже не так уверенно в том, что действительно благодарен, повторил.
Он посмотрел в плексигласовое окно. Плексиглазовое. Плаксиглазовое. Окно из плаксивых глаз. Но нет, тех двоих там уже, к сожалению, не было. Или нет. Конечно же, не было их там к счастью, к счастью, к его счастью.
Он уже надел плащ, уже застегнулся и перевязался, уже дверь, кажется, открыл, когда из кухни подал голос телефон, но ему сейчас было не до проводных разговоров — кто бы ни звонил, и он вышел за порог, и уже собирался закрывать, но телефон стонал, ему очень нужна была помощь, и вдруг мелькнула почему-то мысль о Лизе (как будто она могла звонить ему на домашний) и, не снимая ботинок, загрохотал, поднял трубку, не способный сказать ничего от внезапно накатившего волнения. Вдруг там — вместо «алло» — просто ее смех. Оп-па! Но нет, снова издевательский, смешливый вопрос:
— Алло. Это квартира Нурмамбековых?
И мучительная попытка, как нужно правильно отвечать. И Анатолий просто повторил еще раз:
— Алло. Алло?
А издевательский баритон уже глумился, упиваясь своей шпионской ролью:
