Что он может просто пойти, найти её и... И никто из местных возражать или мешать не будет! Ему пригрезился её запах — тот самый, который интимный, который действует на мужское подсознание, минуя сознание...
А потом он вспомнил вчерашний вид с сопки. Вспомнил, что он учёный, что только бумажных первоисточников по любимой теме он освоил не один килограмм: «Здешняя ситуация безобразно похожа... Что даёт возможность экстраполировать события, делать прогнозы. И прогнозы эти однозначны: вырежут! Вырежут — всех!! И детей, и женщин!! Хоть русские, хоть мавчувены — эта публика никаких конвенций о пленных не подписывала!»
Кирилл встряхнулся как собака, побывавшая в воде. И пошёл искать «главных» людей стойбища. Далеко идти ему не пришлось, поскольку все они оказались рядом — в соседнем жилище. Повода вызвать Чаяка наружу — для разговора с глазу на глаз — на ходу придумать не удалось, так что пришлось говорить при всех:
— Друг, приготовь мне упряжку с пустой нартой. Мои вещи возьми себе, а мне отдай весь «огненный гром» и припасы к нему. Он всё равно не приносит тебе удачи.
— Что ты задумал? — удивлённо вскинул голову воин.
— Поеду навстречу врагам, — раскрыл свой план Кирилл. — Буду говорить с ними «огненным громом». Может быть, они станут преследовать меня и не пойдут на стойбище.
— Кир-илл решил за что-то обидеть нас! — печально сказал хозяин. — Ему не понравилась наша еда и питьё? В чём мы провинились перед гостем и другом? Почему он не хочет умереть в бою вместе с нами?
— Мне всё понравилось! — раздражённо сказал аспирант. — Я просто хочу, чтобы вы остались в «нижней» тундре, а не кочевали в «верхнюю»!
— Но почему?!
— Потому... — растерялся было Кирилл, но вспомнил одну простую ритуальную фразу. Её таучины произносят, когда просят друзей или родственников о смерти: — ЭТО МОЯ ВОЛЯ!
Сработало — на гостя теперь смотрели с почтительным изумлением. Всем стало ясно, что он решил просто самоубиться, но очень оригинальным (геройским!) способом.
— Чаяк, ты понял, что я сказал?
— Понял, — завистливо пробормотал воин. — Давай вместе, друг, — ТАК я тоже хочу!
Собак запрягли, на нарту выложили обе «фузеи» и всё, что, по мнению хозяина, имело к ним отношение. Пока самозваный камикадзе прикидывал, как закрепить оружие, чтобы не болталось во время езды, в его личную вселенную опять вторглась Луноликая.
Момент появления женщины он, конечно, пропустил. А потом было уже поздно: она была рядом — волокла по снегу два тяжёлых мешка. И одета была не по-домашнему — чумазая, не очень молодая (лет двадцать?) туземка. Но вот она подняла лицо, посмотрела на Кирилла, улыбнулась...
