— Заставляет искать их, конечно... Или отдавать своих... То, что ты говоришь, звучит разумно. Но мне это не нравится! А как... Как ты оказался близ Вихлястого ручья?
— Мы с Луноликой на оленях катались, — проговорил Кирилл и сразу же вспомнил, что глагол «кататься» (с женщиной!) в таучинском языке имеет несколько значений. И русское «развлекаться быстрой ездой» среди них совсем не основное.
— С Луноликой?!
— Ага, — подтвердил учёный и почувствовал, что краснеет.
— И она тебе... А ты её?!. — Похоже, факт соития нового «друга» с этой женщиной взволновал таучина значительно сильнее, чем наличие рядом со стойбищем многочисленных врагов.
Кирилл решил, что терять уже нечего, и заявил твёрдо:
— Да! Она будет моей женой «по дружбе»!
— Однако... — почесал выбритый затылок Чаяк. — Ты сделал не лучший выбор. В год плохой охоты я привёз её сюда из нашего посёлка. Но никто, кроме Шамгына, не захотел иметь такую жену — она очень своевольна и груба, у неё слишком острый язык. Да и Шамгыну пришлось дать много подарков. Кроме того, она то ли бесплодна, то ли отказывает мужу в ласке — кончается четвёртая зима замужества, а живот её так и остался плоским.
— Что ж ты раньше не сказал?! — с некоторым облегчением изобразил обиду Кирилл. — Я уже согласился...
— Разве ты спрашивал меня? — вскинул бровь Чаяк. — Впрочем, она легка на бегу и умеет вкусно готовить... Когда захочет, конечно.
Он явно темнил, что-то недоговаривал. Однако раскручивать своего «друга» Кирилл не стал: собеседник явно хотел спать и поддерживал разговор из последних сил, дабы не «потерять лицо».
«На самом деле ему всё сейчас пофигу, — подумал Кирилл. — В том числе и то, что через несколько часов его убьют. Что ж, в моём мире все, кто имел дело с таучинами XVIII—XIX веков, в один голос отмечали, что они «на смерть лёгкие». Ну, не боятся они её! Для какого-нибудь горожанина утопить котят, которых родила любимая кошка, целая проблема. А люди, живущие за счёт животных, видят смерть, имеют с ней дело чуть ли не ежедневно. Своя ли, чужая — дело житейское. Вихлястый ручей далеко — сражаться и умирать нужно не сейчас, так чего ж переживать?!»
— Мне кажется, — вежливо проговорил Кирилл, — что тебе нужно полежать в пологе и всё обдумать, правда?
— Угу, — кивнул купец и разбойник, явно засыпая «на ходу». — В тундре много сильных воинов, и все (ну почти все!) они мои друзья... Можно собрать их, перебить ясачных мавчувенов, сжечь деревянное стойбище, а самих менгитов переправить к предкам — как в старину. Но боюсь, что в этом году мы не успеем — скоро наступит время отёла, и никто не захочет воевать...
