— Правда, что ли?! — смутился учёный. — А я и не чую...
Из неловкого положения надо было как-то выкручиваться, и Кирилл сделал вид, будто его ужасно интересует окрестный пейзаж. Повод для смены темы разговора он углядел довольно быстро.
— Кто это там? — спросил учёный. — Разве у вас два стада?
— Нет, — ответила женщина, рассматривая далёкий объект. — Это не наши олени. И это не стадо.
— Да? А что же?
— Ну, не знаю... — пожала плечами Луноликая. — Караван, кочевье... Отдыхать остановились. Завтра дальше пойдут — видишь, шатры не ставят, только пологи.
— Вижу... — соврал Кирилл.
Что-то внутри у него ёкнуло, опустилось и перевернулось. Почти как в детстве, когда, не удержавшись, съел лишнюю конфету из коробки, а потом убеждал себя, что он этого не делал. Он почти поверил себе, но бабушка заметила недостачу, и всё встало на свои места. Так и тут: как ни хотелось верить в обратное, но чужая стоянка вдали напомнила — всё это было с ним. Бой в перевальной долине не прочитан в книжке: это он сам — хороший мальчик Кирюша — в упор стрелял картечью в живых людей! И вот она — расплата... А он-то подумал было, что сможет продержаться в этом обледенелом, промороженном мире целых три года! Смешно...
Он ничего не сказал вслух. Просто стоял и смотрел. Низкорослая, толстозадая, отроду не мывшаяся первобытная женщина подошла к нему, коснулась плечом, а потом охватила рукой за талию.
— Тебе страшно, воин? Почему? Это жить трудно, а умирать легко. Давай вместе!
И Кирилл понял (ощутил, почувствовал, воспринял, осознал...), что умереть действительно легко — особенно с ней. Но, чёрт побери, он хочет ЖИТЬ! Он хочет жить: есть, пить, дышать и... любить вот эту женщину!
— Это — не караван и не кочевье, — сказал учёный осипшим вдруг голосом. — Была в нашем каменном стойбище поговорка из жизни животных: «Песец подкрался незаметно... хоть виден был издалека». Очень подходит к данному случаю...
— Ты говоришь чушь, Кир-илл. Скрываешь словами правду — мужчины любят так делать. Не умирай раньше меня, ладно?
— Что, понравился? — как-то отстранённо поинтересовался Кирилл и лишь затем сообразил, что, наверное, хамит, что такого обращения она не заслужила. Он обнял женщину за плечи: — Извини, я о другом думаю.
— О чём ты думаешь, мальчик из каменного стойбища? О чём??
Кирилл ещё не полностью вжился в местный язык и способ мышления, он машинально пытался переводить всё на русский. А оно не переводилось. Он скорее почувствовал, чем понял, что сказала она что-то такое... Или сказала ТАК... В общем, он больше не одинок в этом мире.
