Прежде чем я успела ответить, он жестом указал, властный как Юпитер.
— Теперь, если вы откроете корзину рядом с вами, то найдете бутылку довольно неплохого шампанского. Пожалуй, в такой момент полагается тост.
Следующие часы пронеслись дымкой аппетитных закусок, напитков и дружеской компании. Виконт говорил, смеялся и веселился. Шампанское было не единственным деликатесом в корзине. Его светлость — или Тибериус, как мне велели его называть — запасся лакомствами на неделю.
Я достала пирожок с зажаристой корочкой и начинкой из курицы со специями.
— Мне казалось, путешествие должно закончиться с наступлением темноты.
— Так и есть, но к чему отказывать себе в удовольствии в пути, — отметил Тибериус. Я могла бы принять это за предложение, но он просто выбрал бутерброд из тонко нарезанного белого хлеба с кусочками идеально прожаренной говядины с хреном.
— Божественно, — произнес виконт.
— У вас крошки на губах — подсказала я.
Он высунул язык в поисках крошек и промахнулся.
Смеясь, я подвинулась вперед и коснулась кончиком пальца уголка его рта. Я не учла интимности своего действия. Можно было позволить себе такую вольность со Стокером, с его светлостью у нас не было столь интенсивного взаимопонимания. Но если я не сразу осознала фамильярность жеста, Тибериус был быстр. Он задержал мой взгляд своим, все насмешки исчезли, когда он наклонился ко мне. Виконт втянул мой палец в рот и слизнул крошки. Его глаза встретились с моими, он слегка пососал мой палец. Я почувствовала, как кровь пульсирует в венах.
Виконт отпустил мой палец и откинулся назад с медленной, намеренной улыбкой.
— Вкусно. Как я и подозревал.
Я знала, что он не имел в виду крошки.
* * *
Остальную часть пути (путешествие из Лондона до окраин Корнуолла занимает несколько часов) виконт вел себя почти идеально. Он по-прежнему делал фривольные замечания, по стандартам общества истолкованные бы как неуместные. Но ничто в его поведении не ставило под угрозу мою добродетель, какой бы незначительной она ни была. Тибериус больше не прикасался ко мне. Он успокоился, настаивал на том, чтобы открыть окно, когда в купе стало душно; задавал умные и проницательные вопросы о lepidoptery. Я не была дурой. Мне достаточно хорошо знакомы махинации джентльменов, чтобы вычислить, когда меня расспрашивают единственно с целью очаровать, притворно восхищаясь моими достижениями. Должна признать, Тибериус был опытнее большинства из них. Я почти поверила, что виконт искренне впечатлен широтой моих знаний.
