Вопрос оставался: как много знал о моем происхождении лорд Темплтон-Вейн. Я подарила ему мою лучшую улыбку.
— Боюсь, это ужасно скучная история. Мама умерла, когда мне был год, и я никогда не знала своего отца. (Строго говоря, это было правдой). Меня воспитывали две подруги моей матери, пара сестер-старых дев. Они были вроде тетушек для меня. Одна из них воодушевила меня на интерес к lepidoptery. Так я обнаружила, что с сетью для бабочек в руках смогу комфортно жить и повидать мир, — легкомысленно закончила я.
Его светлость долго молчал.
— Думаю, вы недооцениваете, насколько интересны, — наконец заметил он.
— Я всегда говорила, что интересные люди находят других интересными.
— И как аккуратно вы превращаете мои наблюдения в комплимент! Подобное требует настоящего мастерства.
— Я просто наблюдательна, как и вы, мой лорд.
Он медленно наклонил голову — жест, который я видела y Стокера тысячу раз.
— Думаю, что мы вышли за пределы «мисс Спидвелл» и «мой лорд». Я бы воспринял как знак щедрости с вашей стороны, если бы вы называли меня Тибериусом.
— Очень хорошо. Если хотите.
— Хочу, Вероника, — протяжно вымолвил виконт, будто произнося заклинание. Внезапно его лицо потемнело.
— Что-то не так?
Тибериус покачал головой.
— Не совсем. Я взял на себя смелость, которую вы можете не одобрить. Видите ли, я только сегодня утром вспомнил, что Малкольм Ромилли преданный католик. Он не одобрил бы мое путешествие с молодой леди без сопровождения
— Я вряд ли молодая леди! — возразила я.
— Достаточно молодая, — виконт сопроводил свои слова кривой ухмылкой. — И восхитительная до кончиков туфель. Нет, боюсь, чувства Малкольма могут быть оскорблены, и мы не можем этого допустить. Небольшая вежливая выдумка сгладит неловкость. Он вряд ли сочтет непристойным, что помолвленная пара путешествует вместе.
Я моргнула.
— Вы хотите, чтобы я изображала вашу невесту?
Тибериус явно смаковал идею
— Да. Эта маленькая уловка отлично нам послужит.
— Не вижу в этом необходимости, — запротестовала я.
— О, но это так, — сказал виконт с безошибочным видом удовлетворения. — Малкольм сторонник приличий. Что если он оскорбится и решит отозвать свое предложение о личинках Glasswings? Какое ужасное разочарование! — Его голос стих, позволяя инсинуации закончить работу.
Он знал, что у меня не было выбора.
— Я не потеряю Glasswings, — воскликнула я решительно.
Тибериус широко улыбался.
— Следовательно мы оба согласны. Вы, конечно, простите меня за принятые меры предосторожности. Я отправил телеграмму нашему хозяину с этой информацией перед тем, как мы уехали.
