Я чувствовал себя счастливым, наконец, я начал жить по-настоящему. Но один грустный случай вернул меня к суровой действительности. Я уже закончил свою утреннюю смену и ждал на улице, когда меня заберут.
Время шло, а никого не было. Чувство голода одолевало, и, не выдержав, я подошел к знакомому мужчине и спросил, не проезжал ли здесь кто-нибудь.
Он ответил, что нет. И поинтересовался, не голоден ли я и не хотел бы я пойти пообедать с ним.
Он должен был встретиться с ребятами с торгового судна, они договорились пообедать вместе. Я пошел за ним и так очутился за столом рядом с незнакомыми мне людьми.
Напротив сел толстяк, очень вульгарный, загорелый и весь в татуировках. Он настойчиво смотрел на меня и задавал кучу вопросов. Я не боялся его, но не мог понять, что он за человек, настолько темной была его «темная» сторона. Я уже не помню, как, но я оказался наедине с ним.
«Хочешь пойти посмотреть мой корабль?» спросил он меня своим зычным голосом. С любопытством я последовал за ним. Мы прошли все судно с верху до низу. Потом я открыл дверь в какую-то каюту. Грязная, пропахшая потом. Он спросил, не хочу ли я немного отдохнуть. Да нет, он даже и не спрашивал. Он приказал мне лечь на кровать и сам тут же оказался на мне; с невероятной грубостью и жестокостью он попытался поцеловать меня в губы; я чувствовал, как его тело сдавливает меня, а тяжелый запах изо рта обволакивает все мое лицо.
А я все задавался вопросом, почему же я не парю в воздухе, почему у меня не получалось долететь до моего окна, там, в небе? Почему я не мог отделиться от своего тела, как я делал прежде? И пока в моей голове кружили все эти «почему?», я смотрел ему в рот, страшный, дурно пахнущий, а его грязные руки трогали мой член, он сжимал его с нечеловеческим рыком.
Я отчетливо ощущал, как эти его большие грязные шершавые руки терзали мое тело, поднимались по шее и сдавливали ее, почти что душили, а он только хрипел и потел. Я не чувствовал боли, не испытывал страха; я только лишь хотел, чтобы все это закончилось побыстрее, я не мог больше терпеть его дурного запаха изо рта, я не выносил самого вида его чудовищной пасти. Внезапно он обмяк, безжизненно повиснув на мне и продолжая кричать что-то нечленораздельное. Он был похож на раненого зверя.
Несколько минут ничего не происходило. «Вали отсюда, придурок» вдруг сказал он. У меня не получалось освободиться от этой вонючей туши, он оставался неподвижным.
