Борода вылез из кабины, закурил трубку и вразвалку пошел к «звездочке» комиссара, как в полку называли его машину за то, что вместо полагающегося номера на ее фюзеляже белой краской была выведена небольшая звезда.
– Ну вот мы и познакомились с вами в деле, товарищ Борода, – улыбнулся Грабов, пробуя ногой пневматик колеса.
– Да‑а… Сосна так Сосна… Хоть стой, хоть падай… Штабники явно ошиблись, давая этой чертопхайке такое название, – невозмутимо заметил Борода, снимая с головы шлемофон и надевая вместо него шапку‑ушанку.
Недалеко от машин у черного полотнища «Т» маячила одинокая фигура солдата‑финишера с флажками в руках.
– Разрешите обратиться? – подходя к летчикам и приветствуя, спросил он, щелкнув каблуками. – Из какого вы полка?
– Н‑ский гвардейский полк, – ответил Грабов. – Что это у вас так пусто?
– Так еще же никого нет. Мы вас послезавтра ожидали, а вы сегодня прилетели. Только мы, как всегда, первые – передовая команда, – с достоинством ответил солдат и в свою очередь спросил:
– А вас чего же так мало?
– А вы нас хоть покормите? Кухня‑то работает? – поинтересовался Борода.
– Какая там кухня! – усмехнулся финишер. – У самих третий день кишка кишке дулю тычет… Кухня где‑то при перебазировке на мине подорвалась. Приходится пока что нажимать на «второй фронт»…
– А это что еще за второй фронт такой объявился?
– Да все тот же… Заменитель натурального… От союзников, – ответил солдат, вытаскивая из кармана и подкидывая на руке банку свиной тушонки. – Вот он вам, пожалуйста, второй фронт… И марка есть… – Рацион! Норма – банка в сутки!
– И хватает? – недоверчиво спросил Борода.
– Кому как, – улыбнулся солдат. – Ежели червячка заморить, то возможно, ну а для поднятия вообще духа, то жидковато.
– А переночевать здесь найдется где? – спросил Грабов.
– Попробуйте зайти вон в тот барак, может, устроитесь до утра. А так больше негде.
– Но вы ведь где‑то спите?
– Какой там сон! Как приехали, так двое суток без отдыха ползали по полю, все мины вытаскивали. Видите? Целую гору надергали, – солдат кивнул в сторону, где на снегу лежали наваленные кучей обезвреженные мины. – Они посевную провели, а мы уборочную… – продолжал солдат. – Ежели уж совсем невмоготу придется, ну вздремнешь часок‑другой в автобусе, и снова давай! Сами понимаете, – война!
– Война войной, а еда едой, – вздохнул Борода. – Соловей от басен не летает, а нам тем паче нельзя. Для этого и существует пятая норма.
– Пойдем‑ка лучше, товарищ, с нами да покажи, где и что тут на вашей одинокой Сосне имеется, – сказал солдату Грабов и, кивнув Бороде, зашагал к месту, где чернел в сгущающихся сумерках барак.
