Иен уже позабыл необычайное ощущение, когда приносишь горячий материал, а редактор готов продать родную мать за возможность его заполучить, пляшет вокруг тебя и… Он встряхнулся, дело еще не сделано. Вытащил из нагрудного кармана сложенный вдвое желтый стикер с выписанным номером крипто-кошелька.
– Сюда надо перевести сто тысяч темных. Он даст эксклюзивное интервью в «привате». Насчет разрешения записи аудио я договорюсь.
– Отлично. Кого бы отправить?
– Кларк… – Иен запаниковал, решив, что босс отдаст интервью другому.
– Может, Акселя? – начал рассуждать вслух главный редактор. – Нет, лучше Келли! Она как раз возвращается с «Дистиваля» и…
– Кларк, твою мать! – рявкнул Митчелл. – Это мой материал! Или ты отдаешь его мне, или я заберу его в…
– Хорошо, – легко согласился Кларк, скрывая улыбку. Иен понял, что тот его разыгрывал. Кларк сгреб с его ладони стикер с номером счета, отсканировал и тихо проговорил в комм: – Немедленно переведите сто тысяч темных на этот счет. – Потом посмотрел на Иена и задал только один вопрос: – Когда?
– Надеюсь, сегодня…
Спустя три часа Иен Митчелл, раздевшись до трусов, чтобы при необходимости мгновенно оказаться в капсуле, нервно ходил по дому, ежесекундно поглядывая на комм: ответа от анонима пока не было. Иен ждал подтверждения получения денег и шифр инвайта в «приват».
С каждой минутой он волновался все больше. Кларк дал понять, что, если Иен вернется с интервью с «угрозой», позиции Митчелла, в том числе финансовые, укрепятся. Кто знает, может, ему даже удастся возобновить общение с дочерью, которая с позапрошлого года и слышать о нем не хотела. Но если его просто развели… Это будет конец. Кларк Кац, конечно, спишет расходы, но из «Дисгардиум Дейли» Иен Митчелл, когда-то звезда журналистики, а теперь спившийся неудачник гражданской категории K, вылетит быстрее пробки из бутылки шампанского, которое предварительно хорошенько растрясли.
Минуты складывались в часы, но никакого ответа от «угрозы» не приходило. Пробило полночь, журналист все чаще поглядывал в сторону бутылки виски. Он не прикладывался к ней с момента получения первого письма от «угрозы», решив, что жизнь подкинула последний шанс, и уж на этот раз он своего не упустит. Журналист даже хотел вылить виски в раковину, но смалодушничал, оставил.
В очередной раз бросив взгляд на бутылку, Иен остановился. Проверил еще раз комм – ответа так и не было – и решительно направился к столу. Сомнений больше не было: его провели. Провели, как доверчивого юнца-оницо из Зоны на всеобщей Ярмарке. Она открывалась в каждом регионе каждый год и принимала неграждан, чтобы вытрясти из них немногое накопленное.
