Внезапно я снова испытала острый приступ желания рассказать всю правду. Рискнуть…
Впрочем, я уже рисковала несколько раз. Когда решалась драться с Мендером, когда пыталась убежать. Рисковала… И к чему это приводило? В еще больший ад, в еще большую зависимость. Да и кто знает, сможет ли Корвин защитить меня и… самого себя от Мендера. Одно дело самой ходить по краю, а другое — поставить под угрозу человека, который не сделал мне ничего плохого!
— Анна, а ты не хочешь рассказать мне больше о своей жизни? — неожиданно спросил Корвин, продолжая изучать мое лицо. Он что, читает мысли, подумалось мне. И отступившая тревога опять нахлынула. — Так нам было бы… удобнее.
— Я не могу… — только и нашлась ответить я.
— Тебе сложно говорить о тяжелом прошлом? — с острым взглядом спросил он.
— Да.
«И это тоже…», — пронеслось у меня в голове. Рассказать, что со мной происходило, как я стала вещью, не человеком? Это не просто страшно. Это означает, что кто-то узнает, что я… давно уже не полноценный человек. А Корвин считает меня человеком! И что мне делать, если он будет настаивать?!
— Хорошо, — неожиданно просто согласился Корвин. — Но если надумаешь, уверен, я смогу лучше тебя понять. Все, Анна, спи, как собиралась. Завтра утром жду тебя на завтрак в зеленой гостиной. Служанка проводит тебя. Ровно в девять.
И чуть улыбнувшись мне, он пошел к выходу. А я ощутила, как пространство между нами увеличивается, наполняется холодом. Мне не хочется, чтобы он уходил…? И он не захотел меня сегодня? Уйдет, так и не овладев мной?
Но почти на пороге он вдруг оглянулся.
— Что ты хочешь спросить, Анна? Спроси, — сказал Корвин.
Я опустила взгляд. Хотелось искренности и определенности. И я осмелилась.
— Вы ведь пришли, чтобы… взять меня, — подняв на него глаза, сказала я. — Почему вы этого… не делаете?
— Хотя бы потому, что ты почему-то боишься и не хочешь меня, — каким-то подчеркнуто нейтральным тоном ответил он. — И не скажу, что мне это нравится.
— Простите меня! Я…
— Перестань ради Бога, — чуть грустно улыбнулся он. — Ты тоже живой человек, и я не склонен судить тебя за твои чувства.
Резко открыл дверь и вышел. Столб света на мгновение высветил его темную фигуру в дверном проеме, и я осталась одна. Ошарашенная, растерянная. Но уже без страха.
Струна внутри меня разжалась. Я заплакала. От облегчения, что он не осудил меня, от облегчения, что пока… или совсем меня не ждет ничего привычно страшного. От облегчения, что… Корвин не заметил завешенное зеркало и не задал вопроса о нем. От облегчения, что Корвин, похоже… хороший?
