— В любом случае, на нашем веку этого не произойдет, — уже без всяких шуток сказал Карасев.
— Да уж, полет к звездам — билет в один конец, — согласилась Карина. Скрестив руки на груди, чтобы согреться (становилось холодно, но идти за толстовкой было лень), она смотрела вверх. Звезды над головой сияли холодной резкой красотой, ей казалось, что они звенят, как блестящий лед, сверкающий, но не дающий тепла. И все же темное небо будило в душе восторг, тянуло к себе, заставляло проваливаться в себя и замирать пораженным. — Если, конечно, человечество не найдет какие-нибудь принципиально новые решения. Такие, как в фантастике, например. Прыжки через подпространство или что-нибудь в этом духе..
— Найдет когда-нибудь, — сказал Игорь. — Вот мне очень этого хочется! Но сначала, конечно, будут первопроходцы… Те, кто отправится в один конец, чтобы открыть нам дорогу и никогда не вернуться. Вот ты бы, Андрей, полетел?
— Очень ты красиво говоришь, Дух, — ответил Андрей. Часто Игоря называли просто Дух — из-за его фамилии Духовный. — Но все зависит от того, можно ли было б вернуться… Если нет — то не знаю. А ты полетел бы?
— А я бы полетел! — твердо ответил Дух.
— А если было бы невозможно вернуться?
— И в этом случае! Ведь сидим мы на этой планетке, как привязанные, и ничего не видим дальше своего носа! Да и кто-то ведь должен бросить все и отправиться открывать новые миры. Может и не вернуться, конечно, но попытаться… Так было всегда… А ты бы, Карина, полетела?
Дух с надеждой посмотрел на подругу, наверно, хотел найти единомышленника. В темноте его лицо, подсвечиваемое отблесками костра, выглядело загадочным и красивым. Карине подумалось, что его действительно волнует эта тема, что он сам по природе из тех романтичных первопроходцев, кто готов бросить все и устремиться к новому, неизведанному. Из тех, кто всю историю человечества, двигал развитие вперед, погибал, ошибался, но двигал. А она сама? Пронеслась мысль про апостолов, бросивших семьи и пошедших за Христом нести благую весть…
— Ты знаешь, Дух, — сказала она. — Если бы можно было вернуться — я бы обязательно полетела! А вот если нет, то я бы подумала. Есть ведь долг перед близкими, перед людьми, которые нас любят, кому мы нужны. Думаю, пионерами и первопроходцами должны быть те, кому нечего терять здесь, кому не о ком заботиться, от кого никто не зависит… Но, вот если действительно надо, чтобы полетела я — ради развития человечества или, может быть, ради его спасения… И других вариантов нет — то да, полетела бы.
