— Привет, Николь, — здороваюсь я, и она кивает, глядя в мобильник. Она замужем, но временно живет здесь, потому что Дрю, ее муж, на полгода подался в Абу-Даби: работает там над компьютерной системой для какого-то международного проекта, а Николь уезжать не захотела.
— Абу-Даби? — произнесла она, как будто это было достаточным основанием, чтобы остаться дома. — Абу-Даби?
И подытожила:
— А моя йога?
Так Дрю отбыл в Абу-Даби, квартиру они сдали внаем, и Николь на время вернулась в лоно семьи. Холодильник набит йогуртами с пробиотиками, повсюду раскиданы этнические бусы, и каждое утро я слушаю, как подсознание под музыку флейт убеждает ее, что не надо себя осуждать.
Николь приходится хуже, чем она ожидала: Дрю далеко, и она все время вздыхает над телефоном и рассказывает каждому встречному, как тяжело переносит разлуку. Дрю мне тоже жаль. Он названивает нам на городской, если не может поймать Николь по мобильному, и иногда изливает душу нам с мамой. Я выслушала все об изнурительной жаре, бессоннице и о служебных разборках с каким-то Базом. В последний раз он звонил совсем разбитый, и мы с мамой отправляли ему ссылки на всевозможные нагугленные болезни.
Они с Николь познакомились за год до свадьбы; Дрю пахал в какой-то компьютерной фирме, и до того, как они поженились, я его толком не знала. Но после его отъезда мы достаточно часто говорили по телефону, чтобы я составила о нем представление. У Дрю отличное чувство юмора, и неудивительно, что Николь за него вышла. Но почему она не поехала с ним в Абу-Даби, я тоже понимаю. Они же вроде вместе на йогу ходили?
— Николь, ты мое сообщение получила? — спохватываюсь я. — Мы говорили вчера с Дрю, так вот, это явно не малярия.
— А, хорошо, — рассеянно отзывается Николь. — Прекрасно ведь? — спрашивает она с гораздо большим энтузиазмом и приподнимает гирлянду. — Размещу ее на Пинтересте. Похоже на… на…
Я жду, пока она закончит, и соображаю, что она уже все сказала. С Николь такое бывает: мысли куда-то уплывают, пока ты вежливо дожидаешься продолжения.
— Изумительно, — говорю я. — А где Джейк?
— Не видела.
— Но он часа два назад собирался домой, чтобы помочь маме.
Николь пожимает плечами и делает еще один снимок.
— Так кто помогает маме?
Знаю, что звучит обвинением, но на самом деле я в оборонительной позиции. Надо было идти домой, а не слоняться по магазинам и кофейням.
— Я! — уязвленно отвечает Николь. — Я все украсила.
— Конечно, — осторожно говорю я. — Но я имела в виду готовку, уборку, все такое.
